Стереотипы поведения и мышления – основа и проблемы жизни человека. Стереотипы поведенческие

Поведенческий стереотип - Большая Энциклопедия Нефти и Газа, статья, страница 1

Поведенческий стереотип

Cтраница 1

Поведенческие стереотипы непосредственно связаны с их центростремительной интровертной направленностью, т.е. ориентацией на внутренние механизмы самоорганизации. Происходит процесс накопления ценностей и превращение их в позитивный опыт данного общества, необходимый ему для выживания. [1]

Формирование поведенческих стереотипов происходит в результате научения, особенно социального, в котором определенную роль играют подражание и познавательная деятельность. [2]

Социологи и психолога выделяют ряд довольно устойчивых поведенческих стереотипов, личностных комплексов, сформированных социалистической системой. [3]

Хотя культуру сложно изменить, модификация национальных поведенческих стереотипов осуществима, если компания, а тем более правительство, осознает проблему, предпринимает усилия или создает предпосылки для ее решения. Самым показательным примером за последние 30 лет служит поразительная трансформация постфранкистской Испании, Италии и энергично развивающейся Аргентины. [4]

Другая область психотерапевтического воздействия связана с выработкой модификаций поведенческого стереотипа. Она способствует возможности сознательного снижения степени воздействия на него стрессоров прежде, чем они вызовут у него стрессовую реакцию. [5]

Аспект дифференциации основывается на политике рыночных ниш, использовании поведенческих стереотипов клиентов в качестве управляющих факторов при воздействии на ту или иную группу потребителей. [6]

Рапопорт считает, что навязчивые состояния имеют специфическую биологическую природу, в их основе лежат запрограммированные поведенческие стереотипы, связанные, например, с поддержанием чистоты тела ( в какой-то степени известные и для животных: груминг - чистка шерсти и оперения), и территориальностью - соблюдением порядка и границ территории. Обращается внимание на поразительное однообразие поведенческих проявлений и сходство симптомов невроза у детей и взрослых. В нормальных условиях информация от органов чувств о чистоте тела подавляет эти поведенческие стереотипы. Однако при нарушении регуляторной деятельности мозга эти действия растормаживаются и могут повторяться. [7]

Полученные результаты свидетельствуют о негативном влиянии энергодинамических характеристик темперамента на содержательную сторону личностных переживаний и реализации поведенческих стереотипов у сотрудников СБ с эпилептоидной структурой личности и меланхолическими чертами темперамента в виде преобладания рецидивов посттравматических стрессовых расстройств. [8]

Если предыдущий опыт нового сотрудника был связан с работой в схожей по ценностям, нормам и поведенческим стереотипам организации, то он сможет влиться в новую организацию без особых проблем. В этом случае ему необходимо в основном сконцентрироваться на уяснении конкретных форм проявления знакомых ему норм и принципов поведения и общения для того, чтобы подстроить свое поведение к конкретным условиям организации. [9]

В торговой практике идентификация характера конкретного покупателя осуществляется в пространстве опорных ( эталонных) типов покупателей, поведенческие стереотипы которых обычно хорошо известны опытным работникам рынка. [10]

Необходимым условием успешного вхождения в организации для каждого ее нового члена является изучение системы ценностей норм, правил и поведенческих стереотипов, характерных для данной организации. При этом нет необходимости изучать всю совокуп ность ценностей и норм, существующих в организации. Установление системы таких норм и ценностей соответствующее описание их является важной задачей руководства в частности лиц, ответственных в организации за кадры. Вступаю щий в организацию человек также должен осознать значимость v необходимость этого обучения и рассматривать его как часть цены которую он должен заплатить за вхождение в организацию. Ylpv этом он должен понимать, что это поможет ему существенно сокра тить плату за конфликты, которые будут возникать между ним v организационным окружением в будущем. [11]

Проблематику взаимодействия института предпринимательства и общества не следует смешивать с проблематикой духовной легитимизации капиталистического предпринимательства как процесса вызревания в культуре специфических ценностных ориентации, норм, поведенческих стереотипов, позволяющих принять эту деятельность как достойную и нравственную. Взаимодействие бизнеса и общества касается института предпринимательства, в то время как его духовная легитимизация происходит на личнос-тном уровне. Естественно, что институциональный и личностный уровни легитимизации капиталистического предпринимательства взаимосвязаны: чем устойчивее духовные предпосылки предпринимательской деятельности индивида, тем быстрее организуется гармоничное взаимодействие между институтом бизнеса и обществом. [12]

Опыт показывает, что наиболее эффективно обучение резервистов проходит в группах из 10 - 12 человек, что позволяет включать в ход подготовки неизбежно возникающие при групповом взаимодействии внутригрупповые системы и процессы, так называемую групповую динамику. Группа способна стимулировать изменение поведенческих стереотипов. Для резервистов важно обновить свои технические, общенаучные, экономические, юридические знания, получить менеджерскую подготовку и навыки эффективного общения с людьми. [13]

Общий вывод МВебера относительно хозяйственной культуры индуизма состоит в том, что этический релятивизм и отсутствие в индуистском религиозном сознании абстрактных и универсальных нормативных положений, соединение индивида с конкретными обстоятельствами его бытия и невыделен-ность личности из первичной базовой ячейки создают социально-психологические и идеологические препятствия на пути возникновения в традиционной Индии экономических и социальных отношений современного буржуазного общества. По характеру системы ценностных ориентации и поведенческих стереотипов индуистское религиозное сознание соответствует традиционной экономике искусных ремесел, не выходящих за пределы инструментального производства, направленного на непосредственное удовлетворение потребностей и имеющего естественный предел в своем развитии. [14]

Они основывались на жесткой критике эндогенного культурного наследия за его неадекватность потребностям современного развития, за отсутствие или неразвитость в нем активных достижительных установок, индивидуализма, привязанность к традиционным межличностным отношениям. Успех социально-экономической модернизации вестернизаторы связывают с заимствованием западных культурных ценностей, восприятием поведенческих стереотипов и мотиваций, характерных для западной культуры. [15]

Страницы: 1 2 3

www.ngpedia.ru

Стереотипы массового поведения

Содержание.

Введение…………………………………………………………………………..2

1. Понятие социального стереотипа…………………………………………….4

2. Проявление стереотипов в сознании и поведении людей…………………..7

3. Свойства, функции и виды стереотипов……………………………………..9

4. Массовое общество и массовое поведение………………………………….13

5.Стереотипы массового поведения……………………………………………14

5.1. Слухи………………………………………………………………………..14

5.2. Манеры и мода……………………………………………………………..16

5.3. Массовые пристрастия…………………………………………………….19

Заключение………………………………………………………………………21

Список литературы……………………………………………………………...22

Введение.

Мы все живем в мире стереотипов. Именно стереотипы в значительной степени определяют моральные нормы, формируют политические, религиозные и мировоззренческие концепции. Поведенческие стереотипы тоже очень разнообразны и во многом определяют наше поведение, наши суждения и отношение к окружающему. Благодаря этим стереотипам мы четко знаем, как себя вести в том или ином случае; знаем, что плохо и что хорошо; знаем, кто прав, а кто не прав. Знаем, но это не значит, что так и есть в действительности потому, что стереотипы, на которых основаны наши суждения, могут быть сформированы на ошибочных предпосылках или определенных, не всегда обоснованных условностях.

Стереотипы – неотъемлемый элемент обыденного сознания. Ни один человек не в состоянии самостоятельно, творчески реагировать на все встречающиеся ему в жизни ситуации. Стереотип, аккумулирующий некий стандартизованный коллективный опыт и внушенный индивиду в процессе обучения и общения с другими, помогает ему ориентироваться в жизни и определенным образом направляет его поведение. Однако стереотип может быть как истинным, так и ложным. Он может вызывать и положительные эмоции, и отрицательные. Его суть в том, что он выражает отношение, установку данной социальной группы к определенному явлению.

Формирование стереотипов является обязательным элементом нашей культуры, но вместе с тем формирование стереотипов порождает и определенный консерватизм в нашей деятельности, в том числе и в процессе

мышления. Зачастую люди не отдают себе отчета в том, какие именно причины повлияли на формирование представления о других людях и различных социальных процессах и не догадываются о том, что в первую очередь это социальные стереотипы.

Проблема социальных стереотипов актуальна в настоящее время. Есть основания предполагать, что стереотипы играют определяющую роль в принятии массами политических решений тогда, когда общество находится в переходном или кризисном состоянии. На силе стереотипов основана коммерческая реклама и торговые марки. Частое повторение слов и образов создает стереотипное представление о высоком качестве какого-то товара, это представление укореняется в подсознании и человек уже не критически воспринимает информацию об этом товаре. Таким образом, стереотипы имеют достаточно сильное влияние на сознание людей и очень широкое распространение, границы которого трудно даже оценить.

1. Понятие социального стереотипа.

Впервые термин «стереотип» был введен в общественные науки в 20-е годы ХХ века в США, когда возникла необходимость изучения и объяснения законов функционирования массового сознания. Основателем концепции стереотипного мышления и поведения стал американский ученый Уолтер Липпман. В своей работе «Общественное мнение» (1922 г.) У. Липпман

утверждал, что это упорядоченные, схематичные детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищают его ценности, позиции и права.

В своей работе У. Липпман выделил две важные, на его взгляд, причины, которые оказывают влияние на формирование стереотипов. Первая причина – использование принципа экономии усилий, характерного для повседневного человеческого мышления и выражающегося в том, что люди стремятся не реагировать каждый раз по-новому на новые факты и явления, а стараются подводить их под уже имеющиеся категории. Вторая причина – это защита существующих групповых ценностей.

С тех пор было предложено огромное количество конкретных определений социального стереотипа. В зависимости от теоретической ориентации автора на первый план выдвигаются соответствующие аспекты этого явления.

Так, Т.Шибутани определяет социальный стереотип как «популярное

понятие, обозначающее приблизительную группировку людей, с точки зрения какого-то легко различимого признака, поддерживаемое широко

распространенными представлениями относительно свойств этих людей».

Р.Таджури понимает под социальным стереотипом «склонность

воспринимающего субъекта легко и быстро воспринимаемого человека в

определенные категории в зависимости от его возраста, пола, этнической

принадлежности, национальности и профессии, и тем самым приписывать ему качества, которые считаются типичными для людей этой категории».

Г.Тэжфел суммировал главные выводы исследований в области социального стереотипа:

1) люди с легкостью проявляют готовность характеризовать обширные человеческие группы (или социальные категории) недифференцированными, грубыми и пристрастными признаками;

2) такая категоризация отличается прочной стабильностью в течение очень длительного времени;

3) социальные стереотипы в некоторой степени могут изменяться в зависимости от социальных, политических или экономических изменений, но этот процесс происходит крайне медленно;

4) социальные стереотипы становятся более отчетливыми («произносимыми») и враждебными, когда возникает социальная напряженность между группами;

5) они усваиваются очень рано и используются детьми задолго до возникновения ясных представлений о тех группах, к которым они относятся;

6) социальные стереотипы не представляют большой проблемы, когда не существует явной враждебности в отношениях групп, но в высшей степени трудно модифицировать их и управлять ими в условиях значительной напряженности и конфликта.

В конце 50-х годов в западной научной мысли наибольшую популярность получило определение, предложенное американским психологом и социологом Кимбаллом Юнгом. Стереотип понимался им как «ложная классификационная концепция, с которой, как правило, связаны какие-то социальные чувственно-эмоциональные тона сходства и различия, одобрения или осуждения другой группы». После такого взгляда к стереотипам стали относиться как к чему-то заведомо ложному, неверному. Стереотип стал выступать синонимом ошибочной оценки или предвзятого мнения о явлениях или группах. Лишь с возникновением гипотезы

О. Клайнберга стало распространяться суждение о наличии в стереотипах некоего «зерна истины».

В отечественной психологии до конца 50-х годов термин «стереотип» не употреблялся. Хотя проблема изучения шаблонов поведения человека ставилась. Наиболее всесторонне это было рассмотрено П.А.Сорокиным. Не вводя в обращение термин «стереотип», он описал процесс их функционирования в социокультурной группе. «Ряд процессов и форм поведения заранее зафиксирован в том или ином виде и выполняется большинством членов группы».

Исследователь подчеркивал, что «в каждой группе имеется определенный порядок взаимоотношений.… Этот официально групповой шаблон поведения представляет как бы «костяк» группы, на котором дальше выводятся другие, более детальные узоры поведения». Интегральным фактором всей социальной жизни здесь выступает коллективный рефлекс. Словом, вся социальная жизнь виделась ему в виде нескончаемой цепной реакции. И хотя, «каждая социальная группа всегда имеет в своей среде «инакомыслящих», но они сплошь и рядом ведут себя согласно нормам «официальным». Не используя понятия «стереотип поведения», П.А.Сорокин практически описал механизм их действия в социокультурных группах. Он рассмотрел и проблему смены шаблонов поведения, отмечая, что «моментальная, одновременная и тождественная смена шаблонов поведения у всех членов группы… почти не дана».

После работ П.А.Сорокина к проблеме устойчивых форм поведения долгое время не обращались, и только в конце 50-х – начале 60-х годов в отечественной науке появился ряд работ критического содержания, в которых рассматривались проблемы стереотипизации и стереотипов. Тогда же впервые в отечественной науке были предприняты попытки дать определение понятию «стереотип». В.А.Ядов под стереотипом понимал «чувственно окрашенные социальные образы». И.С.Кон дает такое определение: стереотип – это «предвзятое, т.е. не основанное на свежей непосредственной оценке каждого явления, а выведенное из стандартизированных суждений и ожиданий, мнение о свойствах людей и явлений».

В советской литературе исследование проблемы стереотипов связано с

именами Шихирева П.Н., Шерковина Ю.Л., Гаджиева К.С., Кона И.С., Ядова

В.А., Кондратенко Г.М и других. Им присущ классовый подход к проблеме исследования стереотипов, в их работах наиболее часто встречается определение стереотипа как «образа» или «набора качеств», как достаточно

примитивного или эмоционально окрашенного представления о действительности, неадекватно отражающего объективные процессы. Однако сегодня большинство российских ученых (вслед за западными) стали более осторожно подходить к феномену стереотипа, считая последний преимущественно комплексным образованием и оценивая содержание его не только с негативной стороны (Агеев В.С., Васильева Т.В., Малышева И.В., Коробов В.К., Стефаненко Т.Г., Сорокин Ю.А., Янчук В.А. и др.).

2. Проявление стереотипов в сознании и поведении людей.

Стереотипы формируются, потому что нам необходимо обобщать информацию об окружающих людях: мы упрощаем картину мира, делаем ее более понятной. Проблемы возникают тогда, когда стереотипы оказываются чрезмерно обобщенными или неверными.

mirznanii.com

Стереотипы поведения Примеры | | МОЛОДОСТИ ВИВАТ!

Исследование этнических стереотипов поведения

На реплику преподавателя , «у Вас девичья память» , иностранный студент вдруг реагирует очень неадекватно : закатывает истерику, взвывая на весь коридор — «Я НЕ ДЕВОЧКА!»

В его регионе, в той стране, где он вырос и воспитан, женщины — люди второго сорта и имеют более низкий статус, чем мужчины. И ставить его наравне с женщиной — нестерпимо и унизительно для его сознания — это понижает его ранг.

Стереотипы поведения Примеры

Призывник мусульманин, новобранец, который отказывается от мытья полов, так как ЭТО УНИЖАЕТ его ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО. Строгая градация принципов разделения между мужской и женской работой как догма той культуры, которую он впитал, не ему вариативности выполнять «женские» виды работ.

Интеллект мышление стереотипы

Муж наотрез отказывается идти в магазин за продуктами, потому что ОН НЕ БАБА, чтобы ходить с сумками. С такими ситуациями сталкиваются практически все европейские женщины, у которых «восточные» мужья. Его ментальность позволяет лишь сопровождать жену в магазин.

Подвезти супругу на машине также не противоречит его взглядам, так как быть за рулем — вполне «мужское», видимо, занятие. Работник, который нанимаясь, ставит непременным условием, чтобы его направили туда, где начальник — не женщина. Это потому, что его этнические стереотипы не признают главенства женщины. В его понимании, женщина должна подчиняться.

Такое столкновение традиций неизбежно в современном мире. Что допустимо в одной культуре, не допустимо в другой, где гендерные роли различны. Для фундаментализма свойственна психологическая зависимость через призму усвоения своих ролей.

Невозможно сделать человека свободным от его догм против его воли. Закостенеть в этнических стереотипах и не отступать от них возможно только, если это выгодно и удобно для носителя догм. Но общество, в котором действуют иные этнические нормы поведения, не сделает проживание в своей среде комфортным для человека иной этнической культуры. И здесь всегда происходит затяжной процесс конфликтов и разрушения стереотипов.

Поведение фундаменталистов крайне уязвимо: любые бытовые мелочи превращаются у них в выяснение отношений, а всякие более-менее значимые поступки — в показуху. В обществе, где социальные роли мужчин и женщин примерно равны, такие казусы выглядят как дикость.

И там, где государство ставит жесткий контроль на межнациональные проблемы — предпосылок к хаосу не будет. Толерантность и общее равноправие ставится во главу угла демократии. Равноправие требует спрятать подальше дикую территориальную и национальную агрессию.

Разница менталитета не взорвет и не уничтожит Европу. Европа уже приобрела опыт сожительства различных субкультур и не позволит проявлять самоидентификацию за счет дискриминации другого субъекта.

Доверительные отношения

www.molodostivivat.ru

Стереотипы поведения

В разных областях науки понятие «стереотип» может иметь различные значения. Например, в полиграфии стереотип представляет собой некую печатную форму, которая используется для тиражирования печатных изданий. Позднее из этого определения по принципу аналогии вытекла психологическая трактовка этого понятия, которая теперь уже стала более или менее обывательской.

Итак, в общем, смысле стереотип — это устоявшееся со временем отношение к событиям и явлениям внешнего мира, которое вырабатывается в результате их сравнения с внутренними идеалами и позицией конкретного человека.

Стереотипы человеческого поведения

Мы разобрались с понятием стереотипа. Теперь попробуем оценить его. Мы являемся ярыми противниками всевозможных стереотипов. «Как же так?» — воскликнут, возможно, более консервативные люди. «Ведь именно благодаря стереотипам, мы определяем для себя что есть хорошо, а что есть плохо!» И будут совершенно правы.

Именно наши внутренние стереотипы играют главную роль в оценке тех или иных явлений действительности. Но что если наши внутренние идеалы изначально неверны? Например, для ярого расиста его взгляд на жизнь, его отношение к иным расам кажется правильным и единственно верным.

Мы не говорим о том, что все наши внутренние идеалы неверны и не просим перевернуть абсолютно все верх тормашками. Очевидно, есть незыблемые идеалы, так называемые «вечные» темы — любовь, уважение к окружающим и т. д. Более того, по нашему мнению, такие понятие должны составлять стереотипы, поскольку это убережет человека от совершения необдуманных и глупых поступков.

Устойчивые стереотипы поведения

Однако, к сожалению, зачастую стереотипы мешают нам воспринимать реальность объективно. Лично у нас в голове сразу возникает такой пример: лошадь в шорах, бегущая по ипподрому. Знаете ли вы, что такое шоры? Это специальные приспособления для того, чтобы во время забега лошадь не смотрела по сторонам, а бежала лишь прямо, прямо и прямо.

Не уподобляемся ли мы порой такой лошади, которая бегает по кругу и видит только, что ей позволяют видеть? Не становимся ли мы похожими на печатную форму, которая всегда производит на бумагу один и тот же эффект?

Хочется надеяться, что нет, поскольку видение альтернативных вариантов, иных путей решения проблемы, отличных от тех, которые сложились в традицию, поможет каждому человеку в любой сфере жизни, будь то карьера, поиск второй половины, воспитание детей или даже приготовление семейного обеда.

Стереотипы человеческого поведения

Устойчивые стереотипы поведения

i-in-news.ru

Стереотипы поведения и мышления человека

Стереотипы поведения и мышления – основа и проблемы жизни

СОДЕРЖАНИЕ СТАТЬИ отвечает на такие вопросы:

Стереотипы поведения и мышления – основа жизни человека

Стереотипы поведения и мышления человека – это алгоритмы – программы поведения и мышления, которым человек следует не задумываясь. Часть из них является врождённой, а часть, приобретённой в процессе воспитания и самой жизнедеятельности.

Более того, на мой взгляд, исходя из наших понятий и представлений о рефлексах, стереотипы поведения и мышления — есть комплексы условных и безусловных рефлексов человека на факторы внешних и внутренних изменений вокруг человека и внутри его самого.

По-моему, чтобы понять это и признать, вовсе не обязательно вдаваться в дебри теории и доказательств, а вполне достаточно проанализировать своё поведение и мышление, слегка отстранившись и включив по максимуму самосознание – своё «Я».

Проанализируйте, например, свой день сегодняшний, с утра: что вы думали и что вы делали?

И если у вас не произошло ничего сверхординарного за сегодня, то вы увидите, что весь день вы что-то делали и что-то думали «потому что так надо», по привычке – всё это были стереотипы поведения и мышления.

Сегодня, как, впрочем, и вчера, как и завтра, стереотипы поведения и стереотипы мышления, которые нам привили, воспитывая нас, и которые мы сами выработали своим самовоспитанием – это основа жизни человека.

Лиши нас стереотипов поведения и мышления, и мы, буквально, исчезнем – останется биологическое тело, которое вскоре умрёт. Ибо, даже питание человека, – это тоже стереотип поведения, основанный на простейшем стереотипе мышления, на базе животного рефлекса.

А тут, кстати, можно прочитать: Без чего не может жить человек — что нужно человеку для жизни?

Стереотипность поведения и мышления – это основное, сущностное свойство человека – он приспособлен жить в условиях относительной постоянности, стабильности и ПОВТОРЯЕМОСТИ в себе и вокруг себя.

И каждая ситуация, которая не укладывается в стереотипы поведения и мышления – это, буквально, чрезвычайная ситуация для человека, в которой он должен найти или НЕОРДИНАРНОЕ – оригинальное для себя решение или, без преувеличения, — погибнуть.

Или найти тот стереотип поведения и мышления, который спрятан у него в сознании.

Или освоить тот стереотип поведения и мышления, который будет ему дан в виде совета или подсказки окружающими людьми или духовной культурой: найден в книге, в кино, или, например, на сайте подобному этому.

Подражание как способ формирования стереотипов поведения и мышления

Когда человек не имеет своего стереотипа поведения и мышления и не может его сам сформировать, то в этом случае, мы имеем феномен подражания – важнейший фактор формирования стереотипов поведения и мышления.

Ибо, принцип: «Делай, как я!» — подражай мне, — лежит в основе любого воспитания и обучения человека.

Более того, подражание является не только насильственным актом формирования стереотипов поведения и мышления человека, а, в значительно большей степени, – добровольным актом обезьянничания.

В самом деле, проанализируйте своё или кого-либо поведение и мышление, и вы увидите, что оно осуществляется на основе стереотипов, которые сформированы как акты подражания или какому-либо идолу этого человека, или как собирательному образу из свойств и качеств других людей.

Более того, совершенно очевидно, что неспособность самому выработать алгоритм мышления и поведения – неспособность осмыслить сущность происходящего, приводит к тому, что человек просто-таки вынужден брать стереотипы поведения и мышления других людей и использовать их в своей жизни.

Конечно, при условии наличия выбора, он выберет для себя те стереотипы поведения и мышления, которые наиболее совпадают с его осознаваемыми и неосознаваемыми потребностями и духовными желаниями и чаяниями.

То есть, «хороший человек», быстрее всего, потянется к хорошим общественным, групповым стереотипам поведения и мышления, а «плохой человек», соответственно, к тому, что ему ближе и роднее.

А в чём изначальная «хорошесть» или «плохость» человека? А в первых стереотипах поведения и мышления, кои ему были привиты и переданы в генах по наследству.

На мой взгляд, именно в этом – в подражании социально-групповым стереотипам, и кроется возникновение стадного, родоплеменного, а сейчас, в наше время, группового социального сознания.

При этом стадное стереотипное поведение и мышление может быть присуще как группе людей из нескольких человек, так и целому социальному слою людей, или, даже, отдельной нации, в целом.

Примеров, когда целые народы и нации действовали по одним стереотипам поведения и мышления, в истории масса. Вернее, даже, нужно ещё сподобиться найти случаи, когда люди в своей истории не руководствовались общими стереотипами поведения и общими, стереотипными мыслями.

Стереотипы поведения и стереотипы мышления, их взаимосвязь

Взаимосвязь стереотипов поведения и стереотипов мышления, на мой взгляд, не выражена в прямой зависимости: как подумал – так и поступил.

Дело в том, что любой акт поведения человека и любой акт его мышления имеют не только автономию друг от друга, но и, часто, человек поступает, тем или иным образом, вопреки своим мыслям об этом.

То есть, взаимосвязь стереотипов поведения и стереотипов мышления довольно сложна:

1. Стереотипы поведения, однозначно, имеют под собой соответствующий стереотип мышления, который не только «руководит» поведением, но и обосновывает его как правильный и верный, если говорить о том или ином поведении, с точки зрения его оценки самим человеком.

2. Но, в случае возникновения недовольства человека своим поведением, возникает противоречие между стереотипом поведения и между стереотипами его одобрения и не одобрения.

В данном случае, должно сломаться что-то одно: или стереотип поведения или тот или иной стереотип осмысления этого поведения. Что победит? А что окажется сильнее.

Например: Есть стереотип поведения: желание «хорошо» покушать. Но возникает мысль, извините: Сколько можно жрать!? Что победит: стереотип обжорства или стереотип мышления «нужно худеть»? Или стереотип мышления: «Хорошего человека должно быть много»?

3. Стереотипы поведения имеют приоритет над стереотипами мышления, как и вообще над мышлением, как таковым.

Ибо, стереотипное поведение, как раз, и характеризуется отсутствием осмысления своего поведения – мышление только сопровождает акт поведения и управляет этим поведением. То есть: при стереотипном поведении, практически, вообще отсутствует осознаваемое мышление.

4. Стереотипы поведения могут сами задавать столь же стереотипное мышление.

То есть: достаточно человека приучить действовать стереотипно или он сам этому научится, а уж мысли под это поведение, как правило, оправдывающие это поведение, человек сам подберёт. Но, обычно, стереотипное поведение и стереотипное осмысление этого поведения идут сразу в комплекте.

5. Точно так же, достаточно человеку заиметь стереотип мышления, как под него вырабатывается соответствующий стереотип поведения, и наоборот.

Разве не на этом феномене основан процесс зомбирования человека и пропагандистское воздействие?

6. Стереотип поведения сломать так же тяжело, как и стереотип мышления – ибо это основы ТАКОЙ, данной жизни этого человека.

Но, сломав что-то из двух, можно сломать и второе: при сломе стереотипа поведения, ломается и стереотип мышления, и наоборот.

Тотальная стереотипность поведения и мышления и свободомыслие

Мы, как говорится, воочию можем наблюдать людей вокруг нас, которые обладают тотальным стереотипным поведением и мышлением. Это люди, которые даже размышляют и то стереотипно, подражая кому-то или пользуясь теми стереотипами, которые усвоили когда-то.

И таких людей, по моим наблюдениям, очень много, чтобы не сказать, большинство.

Наряду с этим, есть значительная часть, если уж быть совсем точным, — научно обоснованная цифра 10-20%, людей, которые обладают свободомыслием.

Под свободомыслием, здесь, я понимаю способность человека действовать не стереотипно – ПО-СВОЕМУ, на основе СВОИХ же мыслей. То есть, есть люди, которые могут переламывать стереотипы своего поведения и мышления.

Вовсе не обязательно, что их поведение и мышление будут и могут быть оригинальны – отличны от всех. Главное, что они могут действовать и мыслить не так как им предписывают стереотипы, которые имеются в их же головах, а вопреки им.

Косность и агрессивность стереотипного поведения и мышления

Последнее время, и быту и в интернете, стало популярным называть часть людей баранами, стадом. Грамотные люди называют ими тех, кто живёт стереотипами поведения и мышления, которые явно привиты им, чуждой здравым людям, пропагандой, прямо скажем, западного происхождения.

Это стереотипы мышления и поведения, например, западного обывателя, сориентированного на потребительское отношение к жизни, на отсутствие человеческой морали. И так далее, и тому подобное.

НО, самое главное, эти стереотипы поведения и мышления становятся у таких людей тотальными – они не испытывают ни малейшего сомнения в своей правоте и правильности.

И, ещё главней: бараны напрочь отучены САМОСТОЯТЕЛЬНО мыслить и самостоятельно действовать в своей жизни, хотя им привит и стереотип об, якобы, их креативности в поступках и в мыслях.

Отсутствие сомнения в правильности своих поступков и мыслей, ведёт к абсолютной косности жизни баранов – их поступательное развитие как личностей прекращается, а жизнь становится похожей на толчение воды в ступе.

Помимо этого, люди тотального стереотипного поведения и мышления, являются крайне агрессивными относительно не только других людей, которые не столь стереотипны, а вообще всех людей, которые в своей жизни не придерживаются их стереотипов поведения и мышления.

Ну, принцип здесь понятен: Кто не с нами, тот против нас! Кто не такой как мы – наш враг! То есть, любое инакомыслие и поведение, отличное от их группового стереотипного поведения и мышления, для них – табу.

Как изменить стереотипы поведения и мышления?

Как сказано выше, сделать это чрезвычайно сложно и тяжело – это обозначает, буквально, перепрограммирование не только какой-то части поведения человека, но и соответствующей части его сознания.

Что, как давно доказано и обоснованно, возможно, ещё, сделать в детском возрасте человека, но практически невозможно в его зрелости.

Ибо перепрограммирование человека – ломка стереотипов его поведения и мышления – это изменение личности человека.

А есть естественные механизмы противодействия этому: и генетические, и социальные, и психические – личность человека не может быть в виде пластилина, когда каждый другой человек или обстоятельства её будут изменять под себя.

НО, всё же, на мой взгляд, способ переломить стереотипы поведения и мышления есть.

Если у вас появилась мысль в виде недовольства своим или близкого человека стереотипным поведением и образом мысли, и желание это изменить, то нужно:

1. Буквально засадить эту не стереотипную мысль в своё сознание или сознание небезразличного вам человека.

2. Начать постоянно и постепенно «раскачивать» эту мысль в голове – начинать зарождать сомнение в правильности того стереотипного поведения и мышления, что вам не нравится, в вас или в вашем «перевоспитываемом».

3. Нужно, буквально, заменить стереотип, который вам не нравится, на тот, который вам нужен.

Например, пресловутая привычка выпивать, пока она не перешла в последние стадии алкоголизма – не стала наркотическим заболеванием, является классическим вариантом стереотипного поведения и мышления.

Как её побороть? ТОЛЬКО заменив этот стереотип на другой стереотип. Какой? Тут, так как это очень мощный стереотип поведения и стереотипного оправдательного мышления, нужно заменять этот стереотип только на анти стереотип.

То есть, нельзя заменить стереотип выпивки привычкой, например, леденцы сосать. Или пить только по праздникам или только пиво, например. Анти стереотипом здесь должен стать такой стереотип поведения и мышления: Я вообще не пью, НИКОГДА.

Абсолютно уверен, что, если человек не обладает тотальным стереотипным поведением и мышлением, и у него есть желание это сделать, то он способен сломать этот стереотип поведения и мышления.

Мой личный опыт и примеры многих известных мне людей, подтверждают это: избавиться от стереотипного поведения и мышления можно, главное понять возможность жить по-иному и проявить волю жить так.

Если можно избавиться от таких тяжелейших стереотипов, как пить и курить, то всё остальное, — значительно легче. Повторяю, для этого нужно:

1) Засадить себе в голову мысль, идею, что можно жить по-другому – проявить своё свободомыслие и желание жить по-другому – лучше.

2) Проявить волю и, буквально, ломать стереотип и поведения и мышления, одновременно.

На нашем примере: не выпивать вообще и даже не думать о выпивке под тем или иным ракурсом, чтобы опять не вернуться к стереотипу выпивки. Через некоторое время закрепится новый стереотип – к выпивке будет полное равнодушие или отвращение.

А в голове будет тюкать новый стереотип мышления: Да, как я вообще эту дрянь, отраву пил!? Или что-то типа этого. Например: гордость от того, что «я не пью, как некоторые».

3) Очень важна умелая, постоянная и ненавязчивая поддержка со стороны близкого человека. Некоторые люди не в состоянии справится со своими стереотипами в одиночку.

НО, ещё чаще бывает, что близкие и не очень люди всячески, буквально, уговаривают и заставляют не расставаться со своими и их стереотипами поведения и мышления.

Например, жена, из благих побуждений, может не давать мужу бросить пить, каждый раз напоминая ему, что он «алкаш», что он никогда не бросит пить, и тому подобное.

То есть, жена, буквально, заставляет мужа оставаться в зоне стереотипа поведения и мышления алкоголика, на самом деле, желая всеми фибрами души и клетками тела, чтобы он бросил пить. НО, вот: не понимает женщина…

Безусловно, то, с чего я начал статью: стереотипы поведения и мышления – это основа нашей жизнедеятельности – без них мы — «никуда».

НО, если хочешь изменить свою жизнь, если не полностью, но очень существенно: начни ломать хоть один свой стереотип в поведении или в мышлении.

А так как стереотипы все связаны в систему, то изменение одного стереотипа потянет за собой изменение и других близлежащих стереотипов.

И так далее: на сколько сил и здоровья хватит, улучшать свою жизнь, не живя «как все», — не живя и не руководствуясь вредными стереотипами поведения и мышления, а заменяя их лучшими.

Дополнительно, можно почитать:

Плохой и хороший человек, их свойства и признаки

Проблемы в жизни человека, как их понимать и снимать

Ошибки в отношениях мужчины и женщины: Стереотипы представлений

Человеческая глупость и умность, их критерии и закономерности

Сексуальное поведение – привычки и новизна в сексе

Интроверты и экстраверты, интроверсия и экстраверсия – кто и что это?

Общительность и замкнутость человека, и его личные границы

love-family-life.info

§ 9. Поведенческие стереотипы в отношении к собственности

«Все вокруг колхозное, все вокруг мое»

Слова из популярной советской песни, ставшие поговоркой

«Не вводи вора в грех — не клади плохо!»

«Как помрешь — ничего с собой не возьмешь»

Русские народные пословицы

Исторически отношение русского крестьянина к собственности было, можно сказать, очень своеобразным. И своеобразие это состояло в том, что в русском культурном архетипе не сложилось твердое представление о различии «мое — не мое (чужое)». Исторически в нем не разделялись такие понятия, как право владения, право пользования и право распоряжения. Вероятно, в этом сказывается прямое влияние традиций крестьянской общины, «мира», на которых основывалось решение всех вопросов частной собственности.

В наблюдениях иностранных путешественников не раз отмечалась та легкость, с которой русский крестьянин мог присвоить чужую вещь без особых угрызений совести. При этом воровство морально оправдывалось бедностью. Причем крестьянин простодушно рассматривал воровство как нанесение жертве только материального, но не морального ущерба.

Случалось (и может случиться сейчас), когда русский человек что-то одалживал, то действие «одалживать» понималось только как «просто дать», но совсем не означало намерения вернуть взятое в долг. Коллективистское сознание, постоянная оглядка на то, «что есть у других», породили эту ситуацию: человек не считал грехом, если богатый как бы «поделится» таким образом с тем, кто более нуждается. Если же в этом уличить и на людях поймать за руку, то это — стыдно, но чаще говорят: «Не пойман — не вор». В философском же смысле присвоение чего-либо не так уж и позорно, а скорее даже справедливо.

Невнимательность к различению «мое/не мое» имела свои исторические причины. Личная независимость так и не смогла выработаться в общей массе российского народа, который слишком часто трудился на «чужого дядю»: то на татар, то на казну, то на царя и барина, то на партократию или еще кого-то.

Неумение, отсутствие привычки планомерно строить будущую жизнь ведет к желанию «жить данной минутой», «здесь и сейчас», пока не отобрали то, что заработал. Логика человека при этом проста: «Не стоит думать о том, как сегодняшний день перетечет в завтрашние планы. Придет новый хозяин, будут и новые приказы». Поэтому муравьиная хлопотливость в создании достатка, в труде на себя, в накоплении и преумножении материального богатства для русских часто вещь бессмысленная, бесполезная: «Помрешь — ничего с собой не возьмешь (на тот свет)». Отсюда идет любовь к широким жестам в растрате денег, которые не обязательно заработаны легким трудом. Известно, как во всем мире любят русских туристов с их безмерно щедрыми чаевыми…

За десятилетия советской власти этот поведенческий стереотип был многократно усилен благодаря расточительной сущности советской системы хозяйствования. Не вдаваясь в тонкости экономического анализа этой системы, напомним, что лозунг «Все вокруг колхозное, все вокруг мое» действовал максимально разрушительно на саму возможность различать: что «мое», а что — «чужое» (в том числе и государственное). Если вдуматься, то советский лозунг «Все принадлежит народу» означает конкретно, что оно («все») никому не принадлежит. А если это так, то почему бы не воспользоваться, не прихватить с работы домой заводские детали, продукты питания или просто канцелярские товары (в зависимости от места работы) — неважно, на продажу или для личного потребления.

Способность различить «мое/чужое» разрушалась в сознании русских в течение всего периода советской власти. Люди поколениями воспитывались на приоритете общественных, а не личных интересов. Считалось неприличным требовать себе прибавку к зарплате, это называлось «рвачеством» (т. е. «урвать» кусок для себя, не думая об общественных интересах). Самый страшный упрек того времени: «Вы ставите свои личные интересы выше общественных!» После этого упрека оставалось одно — увольняться, репутация человека была испорчена безвозвратно.

Неразличение понятий «мое/не мое» не стоит воспринимать грубо и прямолинейно, только как «склонность русских к воровству» (а подобные утверждения иногда встречаются). Действие этого принципа гораздо шире. Конечно, русский способен взять в долг и «забыть» отдать его под тем предлогом, что одолживший ему сейчас не очень-то нуждается в этих деньгах, они у него «и так есть»: например, «он богатый», «ему везет» и т. п.

Но, в то же время, нельзя не отметить и противоположной склонности русских. Точно так же без лишних колебаний и раздумий они способны отдать вам последнее, чтобы поделиться с человеком, попавшим в трудную ситуацию. По русской традиции «отдать последнюю рубаху». Можно отдать нуждающемуся, а можно раздать все просто от избытка радости, от желания ею поделиться. В литературе существуют многочисленные свидетельства русской «щедрости», которая поражает западных людей.[55] Они расценивают это качество не просто как доброту, а как «порыв, не сдерживаемый ни разумом, ни заботой о своем будущем, ни хоть малой дозой эгоизма». Впрочем, в современной России дело обстоит несколько иначе.

Интересно, что в русских пословицах редко встретится осуждение воровства, но можно найти множество выражений о презрении к бесхозяйственности, которые спровоцировали акт воровстра. Например: «Что плохо лежит, то вору принадлежит», «Не там вор крадет, где много, а там — где лежит плохо», «Не клади плохо, не вводи вора в грех» и т. п. Народной мудростью очевидно осуждается скорее даже не сам вор, а тот, кто ему потакает, дает возможность украсть, кто глуп и неосмотрителен.

В такой особенности русской ментальности сказывается если не враждебное, то отстраненное, равнодушное отношение к позитивизму и практицизму, невнимание к материальной культуре и материальным ценностям. Недостаток практицизма и равнодушие к материальной стороне жизни как-то объясняет и другие российские «странности»: например, любовь к широким жестам в растрате денег, неухоженность и неопрятность русских домов и туалетов, заброшенность садов и парков. Это еще одно доказательство того, что любые наши недостатки — продолжение наших достоинств.

Стоит еще раз напомнить, что нравственные принципы не существуют в чистом виде — сами по себе, а всегда являются результатом истории, хозяйственных, политических и прочих отношений личности и общества. Неполная развитость чувства собственности, отсутствие такого чувства или равнодушие к нему, неразличение своего и чужого — устойчивые черты русского архетипа. Они не исчезли со временем в сознании и наблюдаются до сих пор.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

culture.wikireading.ru

Стереотипы поведения как необходимая основа развития взаимодействия

Поиск Лекций

Поведенческие реакции, навыки действия усваиваются ими в готовом виде так, как их дает им взрослый, и используют они их в той же форме, не применяя гибко к реальным, меняющимся обстоятельствам. Поэтому любое изменение постоянства в окружающей среде, общего порядка жизни, а также всякое предложение переменить свой собственный, привычный способ действий вызывают у такого ребенка чувство беспомощности, растерянность, страх, а часто и отчаянный протест.

Аутичный же ребенок желает, чтобы все «было, как всегда», проходило именно так, как он привык. Это относится и к маршруту прогулок, и к одежде, посуде, обстановке в комнате, способам контакта (вопросы, ответы, шутки) — все должно быть стереотипно. При переезде с места на место, при даже временном отсутствии близкого человека он как бы теряет себя, становится тревожным, может не спать, не есть, перестает пользоваться уже освоенными навыками.

Стереотипы ребенка — это тот реальный уровень контакта со средой, который он освоил. Нам не удастся развить взаимодействие, если мы не будем опираться на эти, уже освоенные им, способы приспособления, а тем более — если мы будем пытаться разрушать их. Расширение запаса стереотипов ребенка, превращение их из случайного набора в систему связей с окружающим — это единственный путь развития взаимодействия и социальной адаптации таких детей. Поведение ребенка особенно негибко и нелепо, пока запас его стереотипных реакций мал. Если нам удастся постепенно сделать его шире, стереотипность будет выглядеть лишь как особый педантизм, стремление к порядку. Опора на освоенные ребенком способы жизни открывает для нас новые возможности. Путем совместного осмысления стереотипный порядок жизни может постепенно стать основой осознанного распорядка дня, расписания занятий, превратиться в общий план действий.

Развитие стереотипа поведения изнутри происходит за счет его осмысления и уточнения, благодаря введению в него эмоционально значимых, приятных для ребенка деталей. Эти детали еще не связаны с новизной, мы стараемся найти их в подробностях его привычной жизни и, таким образом, проживаем и осмысляем вместе с ним его прошлый опыт.

Организация поведения с помощью поставленной цели

Одной из проблем организации взаимодействия с аутичными детьми является их неспособность ждать. Аутичным детям ничего нельзя обещать заранее, потому что они тут же потребуют немедленного исполнения обещанного. Преодоление этой трудности тоже связано с проработкой и осмыслением стереотипа поведения ребенка. Наряду с детализацией, конкретизацией, накоплением внутри стереотипа возможных приятных вариантов привычных событий мы сможем вместе с ребенком пережить и осознать эти события в их последовательной связи. Именно осмысление жизненного стереотипа как привычной последовательности отдельных событий дает такому ребенку возможность научиться ждать.

Он сможет ждать, только если перспектива последующих событий будет для него упорядоченна и осмысленна. Мы можем в этом случае отсрочить совершение желаемого события, подтвердив ему: «Да, все так и будет, и все у нас пойдет по порядку: сначала будет завтрак, потом нам позвонит бабушка, и тогда мы все вместе поедем на троллейбусе». Соблюдение порядка является для нашего ребенка такой значимой ценностью, что перспектива терпеть и ждать оказывается все же легче, чем его нарушение.

Способность такого ребенка вынести исполнение желания в будущее означает появление новых возможностей в организации его поведения. Это изменение — принципиального характера: теперь наше взаимодействие может организоваться с помощью совместно поставленной нами приятной цели: мы рисуем, чтобы сделать маме подарок; мы учимся писать, потому что хотим пойти в школу.

Возможность заглянуть в будущее позволяет нам начать «обживать» его вместе — мечтать, строить планы: как придет лето и мы поедем на дачу; как мы устроим елку, кого позовем, во что будем наряжаться. Впоследствии эти планы сами смогут стать регулятором нашего взаимодействия. Таким образом, помимо стереотипа, обусловленного прошлым опытом ребенка, у нас появится и план, заданный нашей целью в будущем, и ребенок во взаимодействии с близким сможет перейти от воспроизведения старого образца привычного действия к активному построению своего будущего поведения.

Организация поведения с помощью эмоциональной оценки происходящего

Использование «попутных течений» поля, четкая смысловая структура пространства и времени, осмысление существующих стереотипов поведения, постановка значимой для ребенка цели, разворачивание увлекательной перспективы, совместные планы—все это, по возможности, используется для организации нашего взаимодействия с ребенком. Благодаря этому мы можем оказывать на него прямое давление, и тем сохранить себя для эмоционального контакта, сопереживания, тонизирования, «обживания» вместе с ребенком смысла происходящего вокруг. Так мы можем оказывать ему поддержку в попытках справиться с неожиданностью, не потеряться при сбое стереотипа.

Это не значит, что мы всегда должны оставаться нейтральными и не оценивать эмоционально хорошее и плохое в поведении ребенка. В тех случаях, когда ребенок способен адекватно воспринять такую оценку, он должен ее получать, иначе он будет дезориентирован, и его может охватить беспокойство, нарастающее напряжение . Однако и в этом случае мы должны давать оценку достаточно осторожно, поскольку, как мы помним, ребенок очень зависим от нас эмоционально. Неодобрение может быть выражено вполне отчетливо, но если это делается спокойно, без раздражения, ребенку легче воспринять его адекватно.

Мы можем по-разному преподносить положительную и отрицательную оценки. Положительную мы с удовольствием берем на себя и адресуем ребенку: «Как я рад, а уж мама-то порадуется, когда мы ей расскажем»; отрицательная же словно бы образуется сама собой, как общее сожаление о нарушении порядка, правил поведения, и мы можем сами разделить с ребенком ответственность за это нарушение. Конечно, усложнение взаимодействия, освоение новых форм поведения идет очень постепенно, и попытка поторопиться часто приводит к дезадаптации ребенка, к потере контакта с ним. Разные дети продвигаются в разном темпе, возможна и длительная задержка на каком-то этапе.

I ГРУППА

Первое, что мы можем сделать,— это постараться стать для ребенка необходимым «связующим элементом» всей среды, просто раствориться в ней и чутко следить за моментом, когда наше появление может быть нужно ребенку. Например, мы окажемся сначала физически необходимы ему в процессе его полевого движения, когда он перепрыгивает, перелезает, соскальзывает, карабкается по мебели. Мы можем двигаться рядом с ним и при необходимости служить ему опорой. Помогая ребенку перебраться со стула на стул, мы сможем все дольше задерживать его на руках, чтобы покружить, покачать, обнять. Мы начнем связывать эти возникающие «игры» с ритмом определенной песни, проговора детского стишка, и они станут обозначать эти отрезки нашей общей активности. Таким образом, моменты взаимодействия будут становиться все более очерченными для ребенка, они словно бы начнут постепенно кристаллизоваться из общего полевого движения. Как раз при занятиях именно с таким ребенком часто используются простые детские игрушки и бытовые предметы.

Следующей нашей задачей становится построение единого стереотипа всего занятия с ребенком. Мы включаем все существующие моменты взаимодействия в постоянную временную последовательность и связываем вместе переключение с одного занятия на другое и приход в определенное место комнаты. Таким образом, складывается постоянная цепочка привычных и приятных взаимодействий: встречаясь, мы переглядываемся; идем прыгать на диване; помогаем ребенку залезть на спинку дивана или перейти к нам на руки, чтобы посидеть вместе в кресле. Стереотип взаимодействия строится пока только благодаря внешней организации среды: расставленной в определенном порядке мебели; вовремя подсунутого бубна. Переходы ребенка к каждому следующему занятию облегчаются с помощью связанного с ними стишка, песенки, они специально обыгрываются, насыщаются ритмом. Поэтому при правильной работе ребенок переключается с одного занятия на другое не механически — ему приятно проигрывание всего стереотипа в целом.

Следующими задачами являются, с одной стороны, продолжение развития самого стереотипа занятия, его расширение, обогащение новыми моментами взаимодействия, а с другой — более глубокая разработка уже существующих в нем форм.

Расширение общего стереотипа взаимодействия—это поиск новых вариантов контакта, разнообразия сенсорной стимуляции. В занятиях с уже налаженными формами контакта основной нашей целью, конечно, является развитие активности ребенка во взаимодействии. Для этого, проходя вместе общий стереотип занятия, мы начинаем немного задерживать свой ответ и ждать его самостоятельного действия. Например, зная, что сейчас, входя в комнату, ребенок взглянет на вас, вы можете «спрятаться» за угол, чтобы спровоцировать его пойти поискать вас; пропевая привычную песенку или читая стишок, комментируя свои действия, вы должны в какой-то момент приостановиться и дать возможность ребенку вставить хоть какой-нибудь звук. На этом этапе работы полезно было бы подключить к работе второго взрослого: тогда один из них может организовывать ребенка, а другой — выполнять роль их партнера.

Особое значение в развитии взаимодействия имеет активизация и фиксация «речевых» проявлений ребенка. Сначала мы имеем дело с автономной вокализацией, часто напоминающей скорее свист или скрип, чем обычный лепет маленького ребенка. Первое, чего мы достигаем в работе,— это взаимосвязь таких проявлений с ходом нашего взаимодействия. Эхолалия начинает звучать как непроизвольный отклик на особенно значимые моменты нашего комментария — во время общей возни у ребенка начинают вырываться отдельные возгласы удовольствия. Включаясь в вокализацию, повторяя, пропевая звуки, которые использует сам ребенок, мы начинаем как бы перекликаться с ним. Это естественный способ общения матери с обычным младенцем: для нее особенно приятно повторять за малышом его первые попытки что-то выразить звуком; заражаясь этим удовольствием, он начинает активнее гулить и чаще повторять варианты звуков, поддерживаемые мамой. Таким образом, в его гулении появляется все больше звуков, близких его родной речи. То же постепенно происходит и в нашем общении с аутичным ребенком: его вокализация становится все более похожа на обычный лепет малыша — в ней слышатся интонации радости, удивления, обращения, и это происходит потому, что она становится средством эмоционального общения. Как видим, усложнение форм взаимодействия с ребенком первой группы идет с помощью четкой пространственно-временной организации всего занятия.

II ГРУППА

Взаимодействие с таким ребенком тоже во многом опирается на внешнюю организацию. Используется и организация пространства: в разных местах мы занимаемся различными делами, и связь занятия с определенным предметом, музыкой, ритмом обусловливает стремление ребенка завершить начатое действие.

Можно использовать стремление ребенка к сохранению постоянства, восстановлению определенного привычного порядка в окружающем — в расположении вещей, выстраивании рядов игрушек; соответственно, можно идти вместе с ним по дому и придирчиво проверять, «все ли у нас в порядке», «наводить красоту», убираться, помогать маме. Такие дети, как правило, любят качаться на качелях, лошадках, кататься на детских горках, и эти игры много дают для организации взаимодействия. Они всегда привлекают ребенка, их ритм и тонизирует его, и снимает напряжение, приятные ощущения в этом случае не поглощают полностью его внимание, у него остается возможность слышать ваш эмоциональный комментарий, переживать приближение и удаление вашего лица. Довольно скоро эти действия тоже получают игровой смысл: полета на самолете, плавания на корабле, гарцевания кавалериста на параде; они связываются с подходящими детскими песенками или стихами.

Важно, чтобы названные действия задали нам тонизирующий ритм, но в них важны также и эмоциональные образы, на которые может откликнуться ребенок, а для этого должна быть открыта возможность некоторого сюжетного развития. Обычно считается, что такой ребенок не использует игрушки по назначению; действительно, у него нет игры как таковой, но возможны отдельные свернутые игровые действия. Эти стереотипные элементы игры тоже могут быть использованы для построения и развития взаимодействия.

Стереотипные игровые действия могут быть использованы в организации простейших сюжетов игры, в проигрывании обычных бытовых моментов приготовления обеда, купания, укладывания спать. Отдельные игровые стереотипы связываются вместе, образуя структуру целого занятия: ребенку легче организовать себя, двигаясь по этим проложенным рельсам. Но в этом случае мы можем опереться не только на внешнюю, зрительно-пространственную структуру, но и на привычную логику быта, и на внутренний эмоциональный смысл происходящего. Проработка, насыщение эмоциональным смыслом привычного бытового сюжета позволяет стимулировать активность ребенка, внесение им собственных предложений в развитие сюжета, возможность активно выбирать из предложенных вариантов. Появление у него самостоятельных действий в игре позволяет нам ввести в игровую ситуацию элемент неожиданности. Он вводится в игру очень дозированно, чаще всего через некое забавное впечатление.

Появившаяся у ребенка возможность выдерживать сбой в привычном игровом стереотипе позволяет перейти к тренировке его в ситуации игрового соревнования. Важно также приучить такого ребенка к чтению. С возрастом совместное чтение возьмет на себя функции общей игры. Одной из форм работы с такими детьми может быть и совместное слушание, пропевание, проигрывание детских пластинок. Большое внимание в работе уделяется развитию речевого взаимодействия. Ребенок с самого начала может пользоваться свернутым речевым штампом. Но мы сможем дать ему больше инструментов самовыражения и воздействия на других людей. В целом, в работе с ребенком второй группы мы стремимся дать ему возможность освоить более активные формы взаимодействия с миром, научить пользоваться своим опытом, переносить его в другую ситуацию, не впадать в отчаяние при сбое стереотипа, обращаться за помощью.

III ГРУППА

В развитии взаимодействия с ребенком третьей группымы можем сразу ставить себе задачи более высокого ранга. Такой ребенок уже имеет достаточно сложные способы взаимодействия с миром, разработанные стереотипы бытового поведения, он не только воспроизводит привычные образцы, но и сам выстраивает развернутые программы достижения цели. Это мы видим и в его самостимуляции — проигрывании им развернутых сюжетов фантазий, и в реальной жизни — здесь он часто разрабатывает, например, программы, обеспечивающие его каждодневную безопасность и комфорт. Такие дети могут рано начать следить за поддержанием своего здоровья, соблюдением норм питания, гигиены, вообще правильной жизни. Конечно, это прежде всего программы защиты, а не активного взаимодействия, да и практическая реализация их в большинстве случаев перекладывается на близких. Ребенок может, например, брать готовый «рецепт» из руководства по домоводству и использовать взрослого для реализации избранного плана, сам же он следит, чтобы все делалось точно по инструкции.

Трудности взаимодействия возникают именно потому, что эти программы не могут меняться по ходу дела, приспосабливаясь к реальным обстоятельствам. Они выстраиваются для определенных идеальных условий, и ребенок требует пунктуальной точности в реализации своего плана. Это создает множество конфликтов в отношениях ребенка с его близкими: они справедливо обвиняют его в мелочном диктаторстве, а он не может пойти на уступки, потому что при малейшем изменении программы чувствует, что все его способы приспособления рушатся, и это переживание непереносимо для него. В частности, поэтому такие дети не могут вступить в диалог с другими людьми: нарушение программы действий непосредственной реакцией партнера ими воспринимается очень болезненно. Характерно, что аутичному ребенку при этом все же легче вступить в контакт со взрослым, чем с другим ребенком, поскольку поведение первого более предсказуемо.

Основная задача в развитии взаимодействия в этом случае — дать ребенку некоторый опыт успешного реагирования в неожиданно изменившихся обстоятельствах, удачного ответа на незапрограммированную реакцию партнера. Новая информация будут восприниматься им не как изменение (для него — разрушение), а как уточнение, дополнение и развитие своей программы действий. Лишь постепенно наша собственная реакция может становиться более активной, а дополнения — более значимыми. Таким образом, занимаясь с маленьким ребенком, мы будем работать внутри его сюжетной игры или рисунка. Наша задача — дать ребенку возможность освоить в игровой форме целостное переживание экспансии: напряжение при возникновении рушащего наши планы препятствия, риск, опасность, решимость «бороться до конца»—и, наконец, счастливое избавление, победу и гордость преодоления. Таким образом, игра из стереотипного проигрывания одного прирученного страха может стать действительным полигоном для отработки организации поведения в неопределенных условиях. И здесь полезно вводить в сюжет фантазии ребенка мотивы обычных, любимых всеми детьми игр в путешествия. Переживание неуспеха тоже вводится в игру дозированно, под прикрытием забавного случая, оно смягчается также тем, что мы делим неудачу вместе с ребенком и стараемся достаточно быстро компенсировать ее выигрышем, возможностью оглянуться назад и пережить игровую ситуацию в целом, оценить общий успех по тем частным трудностям, которые пришлось перенести на пути к цели. Одним из способов такой тренировки умения принимать и перерабатывать тяжелые переживания является и совместное чтение: оно также дает ребенку шанс пережить ситуацию в целом. С ребенком старшего возраста взаимодействие продолжает строиться на основе общего чтения, разговора о прочитанном, о том, что происходит в его жизни. Тем не менее, обсуждать эти проблемы необходимо, потому что такой ребенок, чаще всего в силу многих, порой не связанных с ним, обстоятельств, несмотря на свои успехи, остается изолированным и не имеет реального опыта разнообразных контактов с другими людьми. Совместное чтение может оставаться для него единственным средством понять внутренний мир других людей. Выходом может явиться подчеркнутая рационализация обсуждения, обращение к чувствам как к предмету интеллектуального осмысления, как к задаче, которую можно разрешить, в которой можно «досконально разобраться».

IV ГРУППА

Проблема в том, что при пассивном подчинении ребенок не только не проявляет никакой самостоятельной инициативы, но и не способен к решению задач, которые ставит перед ним взрослый. Чтобы пробудить его собственную активность, мы должны тратить много сил на его ободрение, тонизирование всеми возможными средствами. Однако подъем активности может привести к возникновению новой трудной ситуации: у него могут появиться генерализованная агрессия, импульсивные действия, связанные с аутостимуляцией. Важно то, что эти способы аутостимуляции появляются импульсивно, вследствие возбуждения, и разрушают линию «правильного» поведения. Характерно, что все это на самом деле доставляет ему мало удовольствия: он понимает, что поступает плохо, и сам от этого тревожится и страдает.

Начинать работу мы должны «изнутри» них: насыщать правила жизни эмоциональным сопереживанием, связывать их с бытовыми стереотипами, с уютом и приятными сенсорными деталями, поддерживать их выполнение соответствующе организованным пространством, расписанием. И уже «внутри» них мы будем стараться давать ребенку возможные варианты программы, стимулируя его собственный выбор.

В игре с таким ребенком мы можем сами задавать сюжет — у нас нет необходимости особенно умело подлаживаться под стереотипную фантазию ребенка. Это может быть сразу сюжет социальный, с героической ролью врача, моряка, пожарника, полярника, летчика, путешественника; важен заложенный в нем смысл силы, спасения, помощи другим, их ответной любви и восхищения.

Такому ребенку нужно много читать, начиная с самых первых детских стишков, прибауток. Ребенка легче сосредоточить за книжкой, связать стихотворение с картинкой, перейти к ее рассматриванию, дать смысловой комментарий. Легче теперь и перейти от стихов к чтению сказок, историй, написанных в прозе. Иногда и тут полезно идти к книге через диафильм: ребенка занимает сама процедура, в которой он может играть главную роль, будь то перевод кадра, подход к картинке на стене, возможность рассмотреть буквы. Очень важно при этом рассказывать истории из жизни ребенка, о том, что происходило с ним и вокруг него. Это могут быть рассказы из прошлого. Эти воспоминания позволяют ему осмыслить происходящее в деталях, связать их в единое целое, понять себя, свою роль в том, что происходит. Все дети любят слушать такие истории из своей жизни, но такому ребенку они особенно необходимы, и нельзя упустить случая рассказать их ему.

Особое значение имеют общие мечты, планы, которые мы строим. Нам приходится вырабатывать совместный план и постепенно акцентировать в нем цели, намерения, логику действий самого ребенка, передавая последнему инициативу выбора, принятия решения, приспособления плана к обстоятельствам. Эти планы начинают играть серьезную роль в организации поведения, в частности, они могут поставить под контроль ребенка его собственные импульсивные действия.

Речевое взаимодействие с таким ребенком тоже нуждается в специальной организации. Здесь нет развернутого монолога, но даже когда он начинает участвовать в диалоге, его речь остается свернутой, он говорит односложно и не знает, что можно еще сказать, что интересно, что важно собеседнику. В этом случае можно начать помогать ему развернуть высказывание, детализировать то, что он хочет сообщить.

Позже, уже в школьном возрасте, можно будет начать направленную работу по развитию развернутой речи. Часто возникают проблемы с ответом в классе, и для ребенка важно научиться передавать информацию, последовательно ее разворачивая. Здесь уже можно совместно разрабатывать план ответа, обсуждать, с чего начать, как рассказать так, чтобы всем было понятно. В сочинении общих историй с таким ребенком важна уже не столько отработка взаимодействия, сколько активизация ребенка и развитие его вклада в рассказываемое.

ЛЕЧЕБНЫЙ РЕЖИМ ЖИЗНИ

Особое значение приобретает развитие взаимосвязи специальных занятий и общего домашнего уклада. Как и специальные занятия, вся домашняя жизнь должна способствовать ребенку в развитии его отношений с миром. Близкие могут помогать ему поднять активность, расширить опыт взаимодействия со средой, создать более подробную и в то же время более полную и связную картину мира.

Аутичному ребенку особенно важны, во-первых, тесная эмоциональная связь с близкими и, во-вторых, осмысленная организация всей домашней жизни. Порядок и предсказуемость при этом должны быть связаны с эмоциональным настроем близких — в этом случае они дают ребенку ощущение уюта и полноты жизни. Каждая нормальная семья дает маленькому ребенку переживание эмоциональной близости, надежности, осмысленной и упорядоченной жизни. Именно исходная надежность и защищенность любовью близких позволяют ребенку активно экспериментировать, обследовать, осваивать новое, отстаивать себя в меняющемся мире. Отличие заключается в том, что аутичному ребенку эмоциональный комфорт нужен дольше и в большей степени, чем другим детям, так как:

1) без постоянной поддержки близкого, без его побуждения, ободрения такой ребенок не может сам перейти к более активным и сложным отношениям с миром;

2) взрослый необходим ребенку как постоянный «переводчик», толкователь смысла происходящего вокруг, связывающий воедино картину мира.

Каждый из взрослых может дать ребенку свои впечатления, внести свой вклад в развитие его картины мира, в формирование его интересов, может помочь отработать разные жизненные навыки. Сначала все контакты лучше строить вокруг одного, «основного» близкого, тем более, что и с ним отношения тоже могут сначала развиваться негладко. Как правило, такие отношения проходят через стадию сверхпривязанности. Не форсируя события, мы постепенно сможем вырастить из такой сверхпривязанности настоящую эмоциональную связь — понимание, сопереживание, которые и станут потом основным двигателем в развитии активных отношений с миром.

Самые первые попытки организации внимания обычного маленького ребенка, развития его картины мира, как известно, начинаются с нашего эмоционального комментария — обычного «воркования» над младенцем его мамы (или бабушки). Все эти эмоционально окрашенные «проговоры» поддерживаются физическим контактом с ребенком, лаской, играми, теплом, комфортом — всеми приятными ощущениями, которые дает близкий человек. Таким образом, мы получаем возможность формировать активность ребенка — помогать ему в создании собственной индивидуальной манеры отношений с миром, направлять его исследовательские порывы, стимулировать стремление самостоятельно двигаться, говорить, подражать действиям других людей.

Главное — это стараться проживать вместе с ребенком, подробно, со вкусом, все детали, подробности его жизни. Когда мать говорит с обычным младенцем, радуясь тому, как он просыпается, умывается, реагирует на тиканье часов, смотрит в окно или в зеркало, перебирает игрушки, слова и интонации, ритм этих проговоров приходят сами. Однако аутичный ребенок нуждается в таких ритмически организованных, эмоционально насыщенных комментариях не только в младенческом, но и в значительно более позднем возрасте.

Таким образом, мы будем стремиться заполнить смысловым комментарием весь день ребенка, ловить секунды его интереса к происходящему, эмоционально поддерживать их своим отношением и строить на них и вокруг них наше взаимодействие. Все это трудно делать для ребенка специально, скорее может помочь создание особого общего настроя жизни всей семьи. И эти же обычные сюжеты домашней жизни будут многократно проживаться нами вместе с ребенком в игре, в рисовании; сходные впечатления мы найдем для него в детской книге, они станут историями, сказками, которые мы расскажем ему о нем самом.

Упорядоченная, предсказуемая жизнь помогает организовать поведение ребенка, избежать трудностей в переключении с одного занятия на другое, возможных импульсивных действий, возникновения страха, агрессии, самоагрессии. Сначала режим дня должен опираться на четкую организацию ребенка в пространстве. Если для каждого домашнего дела существует вполне определенное, привычное место, то само перемещение ребенка позволит ему легче переключиться на следующее занятие. Неожиданность, новизна могут вводиться в его жизнь только постепенно, на основе уже сложившейся, детально осмысленной картины мира, в которой для ребенка уже существует прошлое и будущее.

Для развития такой картины мира мы должны научить ребенка вспоминать, мечтать, планировать. Сначала мы просто пользуемся каждой возможностью, каждым вновь пришедшим близким, чтобы рассказать ему в присутствии ребенка о том, «как мы хорошо вместе жили». Потом в ходе дня выделяется специальное время, когда мы вместе, устроившись поуютнее, можем вспомнить, что у нас было сегодня хорошего. Постепенно такие моменты действительно начинают использоваться для обсуждения того, что произошло за день, совместных воспоминаний и планирования будущего, проговаривания возможных изменений в привычном порядке жизни. Таким образом, ребенок начинает постепенно готовиться к введению в его жизнь неожиданности, непредсказуемости.

Сначала это запланированная приятная неожиданность: поход в зоопарк, цирк, кукольный театр. Будущее событие готовится: проигрывается, проговаривается, прорисовывается, а затем, для начала, лишь обозначается в реальной жизни.

Одной из возможностей развития понимания, подготовки ребенка к неожиданности является постепенное освоение вместе с ним череды годовых праздников. Аутичный ребенок нуждается в празднике так же, как все другие дети. Отличие заключается только в том, что яркие впечатления должны для него дозироваться, в ситуацию праздника он должен входить осторожно. Постепенно ребенок начинает воспринимать ежегодный ритм праздников как устойчивый порядок жизни; вместе с тем, каждый из них вносит в его жизнь свой радостный ритуал, свой эмоциональный смысл, свою приятную неожиданность. Необходимо использовать в работе с ребенком все семейные дни рождения, годовщины памятных событий, сезонные праздники; готовиться к ним вместе с ребенком; придумывать, что мы будем дарить близким, чем их обрадуем, удивим.

Накопление ребенком собственного опыта отношений с миром может стать для него основой понимания логики поведения других людей, их внутренних переживаний, мыслей и чувств. Он должен получить личный опыт сопереживания другому человеку, но в этом ему тоже надо помочь. В этом взаимодействии выстраивается уже не внешний ритм жизни, а социальная (пока внутрисемейная) роль ребенка: он привыкает дорожить мнением других людей, стремиться соответствовать их ожиданиям.

ХОЛДИНГ-ТЕРАПИЯ

Состояние аутичного ребенка иногда близко к экстремальному, и поэтому американский психиатр Марта Уэлч (М. Welch) разработала способ терапии, названный ею «холдингом» (от английского hold — «держать», «удерживать»).

Этот способ предельно прост и состоит в том, что в специально отведенное время мать берет ребенка на руки, сажает на колени лицом к себе и обнимает его. При этом она не должна все время плотно прижимать его к себе, так как у мамы и ребенка должна быть возможность посмотреть друг другу в глаза. Если ребенок маленький, мама может взять его на руки и удерживать в горизонтальном положении, как держат младенца во время кормления; может также оказаться, что ей удобней удерживать ребенка, лежа с ним рядом. Не ослабляя объятий, несмотря на возможное сопротивление ребенка, мать говорит о своих чувствах, о своей любви к нему и о том, как она хочет помочь ему преодолеть ту или иную проблему. Таким образом, суть метода состоит не в механическом удерживании ребенка, а в том, что происходит между ребенком, матерью и отцом в процессе холдинга.

Холдинг опирается на естественное инстинктивное желание матери обнять ребенка и удержать его при себе, чтобы разобраться в том, что с ним происходит, утешить и попробовать наладить с ним взаимный контакт. Многое зависит от того, что именно родители говорят ребенку, какие эмоциональные аргументы они подбирают, чтобы объяснить ему ситуацию. Страх и вызванное им сопротивление уходят, когда родители настойчиво объясняют ребенку, как он им нужен, говорят, что не желают его обидеть, а, наоборот, хотят с ним пообщаться и поиграть. Задача родителей во время холдинга — в том, чтобы удержать ребенка не столько физически, сколько эмоционально, уговаривая его не уходить, не покидать маму и папу, повторяя, как важно быть всем вместе.

Роль отца в холдинге сводится прежде всего к поддержке матери, так как ей одной не по силам та огромная физическая и душевная нагрузка, которой требует холдинг. Отец обнимает маму, помогает ей удерживать и уговаривать ребенка, преодолевать его сопротивление. Время от времени отец должен брать ребенка к себе на руки и удерживать его сам, чтобы дать маме передохнуть.

Автор метода доктор М. Уэлч выделяет в каждом занятии три стадии:

1) конфронтация – обычно ребенок противится началу холдинга, хотя часто весь день ждет его. Он (или она) может находить любые поводы, лишь бы уклониться от начала процедуры. Когда так или иначе матери удается настоять на своем, т. е. усадить ребенка к себе на колени и заключить его в объятия, после конфронтационной наступает фаза активного отвержения.

2) активное отвержение – ее наступление не должно пугать мать и находящегося рядом отца, который может обнимать их двоих. Само наступление стадии отвержения как раз говорит о том, что холдинг проходит нормально. В эти минуты нельзя ни в коем случае поддаваться жалобам и плачу ребенка или пугаться и отступать под его физическим натиском. Ребенок может рваться из объятий, кусаться, царапаться, плеваться, кричать и обзывать мать разными обидными словами. Правильная реакция матери состоит в том, чтобы, гладя ребенка, успокаивать его, говорить ему, как она его любит и как переживает, что он страдает, но что она ни за что не отпустит его именно потому, что любит.

3) разрешения – на этой стадии ребенок перестает сопротивляться, устанавливает контакт глазами, он расслабляется, у него появляется улыбка, ему становится легко проявить нежность: мать и ребенок получают возможность говорить на самые интимные темы и переживать чувство любви.

После сеанса холдинга ребенок становится спокойным, расслабленным, а может остаться и достаточно активным. В любом случае он начинает контактировать с родителями: появляется прямой взгляд в глаза, а порой ребенок рассматривает лицо матери так, словно видит его впервые, ощупывает его, гладит мать по волосам. Для нее такое поведение ребенка часто оказывается неожиданным; она признается в том, что эти минуты эмоционального взаимодействия, открытого контакта с ребенком — самые первые и в ее жизни.

Доктор Уэлч рекомендует проводить холдинг-терапию по одному разу каждый день, а также во всех ситуациях, когда ребенку плохо (т. е. когда он либо прямо выказывает это, либо плохо себя ведет). Длительность первого сеанса варьируется в пределах от 1,5 до 4,5 часа. Очень важно, чтобы этот сеанс был доведен до стадии разрешения и ребенок полностью расслабился.

Опыт проведения холдинг-терапии показал, что методика холдинга в ее традиционном виде «конфронтация — сопротивление — разрешение» недостаточно эффективна при длительном применении. По мере того, как смягчается и уходит сопротивление ребенка, большую часть времени холдинга начинают занимать игры, сказки и песни. При этом специалист, ведущий холдинг, помогает родителям подобрать необходимый по сложности материал, ориентируясь на уровень эмоционального и интеллектуального развития ребенка. Так в случае первой и второй группы необходимо вспомнить все «младенческие» игры: «ладушки», «сороку-ворону», «каравай», «поехали-поехали, в ямку — бух», упрощенный вариант игры в прятки. Ориентируясь на интерес ребенка, мы вспоминаем стихи А. Барто, К. Чуковского, Б.Заходера, сказки, вначале короткие, ритмичные («Колобок», «Теремок», «Репка»), затем — более сложные, с приключениями («Кот, Лиса и Петух», «Заячья избушка», «Три поросенка» и т. п.). Очень помогают развитию речи песни, которые поют ребенку мама с папой, поэтому мы всегда просим родителей петь как можно больше, независимо от того, хороший ли у них слух и голос.

С ребенком третьей или четвертой группы возможны долгие разговоры о том, что с ним происходило в течение дня, о запомнившихся ему событиях; можно вместе помечтать о будущем лете, обсудить поведение друзей и родственников, почитать сказку «с продолжением», иногда осторожно поговорить о какой-то проблеме, которую хотелось бы преодолеть.

poisk-ru.ru