ЦБ РФ вводит поведенческий надзор на всех финансовых рынках. Поведенческий надзор на финансовом рынке

Банк России внедрит на Урале поведенческий надзор — Российская газета

Уральский регион может стать одной из пилотных площадок для внедрения системы так называемого поведенческого надзора Банка России. Как пояснил "РГ" руководитель службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Михаил Мамута, поведенческий надзор позволяет отслеживать и прогнозировать процессы взаимодействия финансовых организаций с рядовым потребителем. Конечная цель - повышение качества финансовых услуг для населения и профилактика нарушений прав потребителей.

Если говорить упрощенно, то регулятор планирует следить за тем, что именно предлагают или продают банки, страховые компании, микрофинансовые организации и т.п., как они это делают и кого рассматривают в качестве клиента. Вот типичный пример того, чему будет противостоять новая система: пенсионерка пришла в банк продлевать срок депозита, а вышла оттуда с договором инвестиционного страхования жизни или пакетом облигаций.

- Такой тренд в последнее время есть, банки продают много разных финансовых инструментов, это само по себе нормально, - отмечает Мамута, - однако очень важно, как именно они информируют потребителей о том, что продают. Ведь, несмотря на то что договор на приобретение этих инструментов заключается в банке, это уже не депозиты, а значит, государство не гарантирует их сохранность. У разных финансовых инструментов есть и другие особенности, о которых потребитель должен знать до того, как решит их приобрести.

В Банке России замечают, что в Уральском федеральном округе живут финансово продвинутые люди, это видно, например, по их активности на фондовом рынке. Так, в десятку регионов-лидеров по открытию индивидуальных инвестиционных счетов по итогам прошлого года вошли четыре субъекта УрФО, причем Свердловская область занимает третье место после Москвы и Петербурга. И, по прогнозам, интерес граждан к разнообразию финансовых инструментов будет только расти. Развитость регионального финансового рынка косвенно характеризует и картина типичных жалоб потребителей, направляемых в Банк России. Так, в первом квартале 2018 года уральцы на восемь процентов чаще, чем жители всей страны, жаловались на кредитные организации, а претензий к страховщикам было на пять процентов меньше.

Не все обращения связаны с реальным нарушением прав потребителей, часть вызвана непониманием особенностей работы тех или иных инструментов. По сути, люди жалуются на собственную финансовую безграмотность

По словам заместителя начальника Уральского ГУ Банка России Светланы Фурдуй, это вовсе не означает, что уральские банки чаще нарушают права потребителей, дело в том, что этот сегмент здесь более развит.

- Принцип очень простой: где самый большой рынок, там и жалоб больше всего. В Свердловской области по количеству обращений сначала идут банки, потом страховые компании, а затем с большим отрывом - все остальные участники финансового рынка. Как правило, люди жалуются на отказ в рефинансировании кредита и на неверное применение КБМ (коэффициент "бонус-малус", влияющий на стоимость ОСАГО. - Прим. ред.). На третьем месте по количеству обращений - микрофинансовые организации (МФО). Причем чаще всего жалуются на взыскание долгов по займу, то есть по факту на коллекторов, а не на сами МФО, - рассказывает Фурдуй.

Всего в службу по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России с начала года от жителей Свердловской области поступило 1700 обращений, и, кстати, не все они связаны с реальным нарушением прав, часть вызвана непониманием особенностей работы тех или иных инструментов. По сути, люди жалуются на собственную финансовую безграмотность. Например, многие заемщики считают, что если у них в силу разных жизненных обстоятельств возникли проблемы с выплатой по кредиту, то это достаточное основание для пересмотра кредитного договора. На самом деле это всего лишь право банка, но никак не его обязанность.

- К нам поступают жалобы на дивидендную политику компаний-эмитентов акций: часто люди думают, что если компания получила прибыль, то обязана заплатить дивиденды. Хотя собрание акционеров может решить и иначе. Многообразие подобных примеров говорит о том, что финансовая грамотность населения пока требует серьезной работы, - отметил Михаил Мамута. - Мы возлагаем довольно большие ожидания на институт финансового омбудсмена, который будет ориентирован на досудебное рассмотрение массовых жалоб и разрешение типичных споров. Такой закон на днях принят Госдумой, и мы его поддерживаем.

rg.ru

Лариса Санникова: Перспективы внедрения поведенческого надзора в России - Точка зрения

Лариса Санникова, д.ю.н. профессор, ведущий научный сотрудник сектора финансового и банковского права Института государства и права РАН, Исполнительный вице-президент АРБ.

1. Курс Банка России на поведенческий надзор.

В конце 2016г. Банк России объявил о введении поведенческого надзора на всех финансовых рынках. А уже в Годовом докладе Банка России за 2016г. содержалось утверждение, что Банком России была разработана концепция поведенческого надзора в сфере защиты прав потребителей финансовых услуг.

К сожалению, читателям Годового доклада не удалось ознакомиться с развернутым описание данной концепции. В докладе была предпринята лишь попытка ЦБ РФ сформулировать определение поведенческого надзора: «контроль за моделями поведения участников рынка, связанный в том числе с оценкой фактов взаимодействия поставщиков и потребителей финансовых услуг, оценкой качества предлагаемых услуг, соблюдения требований к параметрам продуктов и услуг, и последующее комплексное взаимодействие Банка России с поднадзорными организациями, направленное на улучшение качества предоставляемых услуг и повышение удовлетворенности потребителя».

Вряд ли данное определение позволяет понять, какими именно способами и средствами Банк России намерен внедрять и осуществлять поведенческий надзор.

2. Поведенческий надзор в ведущих развитых странах.

Мировой кризис 2008г. заставил по-новому взглянуть на проблему защиты прав потребителей финансовых услуг и обусловил создание в ряде зарубежных стран специальных органов поведенческого надзора, наделенных правом формирования требований к поведению финансовых институтов: Управление финансового поведения (Financial Conduct Authority – FCA) в Великобритании; Бюро финансовой защиты потребителей (Consumer Financial Protection Bureau – CFPB) в США; Федеральное ведомство финансового надзора (Bundesanstalt für Finanzdienstleistungsaufsicht – BaFin).

Суть поведенческого надзора заключается в том, что надзорный орган проверяет не только соблюдение профессиональным участником финансового рынка требований законодательства, но и его поведение по отношению к клиенту. Такой подход позволяет выявить не только незаконное, но и недобросовестное поведение финансового института.

Основными отличиями поведенческого надзора от традиционного надзора за соблюдением прав потребителей является то, что орган поведенческого надзора наделяется дополнительно правом проводить мониторинг финансовых рынков на предмет выявления рисков для потребителей финансовых услуг, а также нарушений их прав. Такой мониторинг позволит объективно оценивать качество предоставления финансовых услуг профессиональными участниками рынка.

3. Надзор за защитой прав потребителей финансовых услуг в России.

Специально для осуществления защиты прав потребителей финансовых услуг Банком России 3 марта 2014г. была создана Служба по защите прав потребителей и миноритарных акционеров (переименованная впоследствии в Службу по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг). Но она, в соответствии своей компетенцией, вправе лишь реагировать на жалобы потребителей финансовых услуг, причем только некредитных организаций, и в случае выявления нарушений привлекать их к административной ответственности. При этом данная Служба не уполномочена совершать действия, направленные на выявление нарушений прав потребителей.

Более широкими полномочиями по осуществлению надзора в области защиты прав потребителей орган наделена Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия – Роспотребнадзор, так вправе организовывать и проводить проверки соблюдения исполнителями финансовых услуг требований законодательства и предписаний должностных лиц, а также предупреждать действия, вводящие потребителей в заблуждение, и предотвращать причинение вреда имуществу потребителей (ст. 40 Закона о защите прав потребителей)

Кроме того, Роспотребнадзор вправе предъявлять иски в суды о прекращении противоправных действий исполнителя услуг в отношении неопределенного круга потребителей (ст. 46 Закона о защите прав потребителей).

Таким образом, в России функции по надзору в сфере защиты прав потребителей финансовых (в том числе страховых) услуг распределены между Роспотребнадзором и Банком России. При этом ни один из данных органов не способны выполнять эти функции в полном объеме, хотя часть их полномочий дублируется.

4. Недостатки действующей системы надзора защитой прав потребителей финансовых услуг в России.

К недостаткам Роспотребнадзора, как надзорного органа на рынке финансовых (в том числе страховых) услуг, можно отнести следующие:

1. Отсутствие у ее сотрудников Роспотребнадзора достаточных знаний в области функционирования и регулирования финансового рынка. Рынок финансовых услуг обладает существенной спецификой, требующий от знаний как юридического, так и экономического характера. В силу разноплановой деятельности сотрудников Роспотребнадзора специалистов в области финансовых услуг явно недостаточно.

2. Позиция, занимаемая Роспотребнадзором, при разрешении спорных вопросов между профессиональными участниками финансового рынка и потребителями финансовых услуг не всегда учитывает реальные потребности рынка и необходимости сохранения устойчивости финансовых институтов.

Сохранение устойчивости финансовых институтов является предметом пруденциального надзора. Взаимосвязь потребительского надзора и пруденциального является необходимым условием для выявления системных рисков. Пруденциальный надзор не всегда выявляет в отчетности признаки неблагополучия финансовой организации. Надзор за соблюдением прав потребителей финансовых услуг может выявить те нарушения законодательства, допускаемые профессиональным участником, которые не находят отражение в отчетности (например, навязывание дополнительных услуг по страхованию при обязательном страховании).

В настоящее время пруденциальный надзор за участниками финансового рынка осуществляется Банком России. Однако для реализации полномасштабного надзора за соблюдением прав потребителей финансовых услуг у Банка России недостаточно полномочий:

1. Исходя из функций Службы по защите прав потребителей и миноритарных акционеров, можно сделать вывод, что данная Служба не уполномочена осуществлять надзор за соблюдением прав потребителей кредитными учреждениями.

2. Службы по защите прав потребителей и миноритарных акционеров может лишь реагировать на поступающие жалобы потребителей финансовых услуг, что делает невозможным принятие превентивных мер по пресечению распространения недобросовестных практик.

Отмеченные недостатки действующего надзора в области защиты прав потребителей не позволяют в полной мере защитить права потребителей, что негативно сказывается на развитии финансового рынка. Поэтому потребность внедрения поведенческого надзора в России объективно назрела.

5. Что нужно сделать для внедрения поведенческого надзора?

Как показывает международный опыт, для внедрение поведенческого надзора недостаточно только лишь наделение дополнительными функция надзорного органа, как это предлагает Банк России.

Представляется необходимым ряд последовательных действий:

1) Наделение на законодательном уровне надзорного органа полномочиями по осуществлению поведенческого надзора за финансовыми организациями.

2) Разработка специальных норм о защите прав потребителей финансовых услуг.

Действующий Закон о защите прав потребителем применим к отношениям по оказанию финансовых услуг только в части общих правил: о правах потребителя на информацию, об определении подсудности, о защите от несправедливых условий, об освобождении от уплаты госпошлины. Специальные нормы, регламентирующие права потребителей при оказании финансовых услуг, в нем отсутствуют. В связи с этим представляется целесообразным разработать универсальные правовые нормы, направленные на защиту прав потребителей при оказании финансовых услуг, независимо от конкретного вида финансовой услуги.

3) Создание внесудебного механизма разрешения споров, возникающих между организациями, оказывающими финансовые услуги, и их клиентами.

Во многих странах мира такие функции возложены на институт финансового омбудсмена. Данный институт действует в Германии, Великобритании, Франции, Нидерландах, Дании, Швеции, Норвегии, Португалии, Италии, Ирландии, Бельгии, ЮАР, Литве, Венгрии, Польше, Пакистане, Шри-Ланке, Армении.

В России институт Финансового омбудсмена действует с 2010г. на добровольных началах при Ассоциации российских банков. Несмотря на то, что этот институт не имеет никаких властных полномочий для разрешения споров, масштабы его социальной востребованности многократно превысили возможности данной организации.

По указанию Президента РФ Правительство РФ разработало и внесло в Государственную Думу РФ проект федерального закона «О финансовом уполномоченном по правам потребителей услуг финансовых организаций». Министерство финансов РФ предложило поэтапный запуск института финансового уполномоченного. На первом этапе обязательным этот инструмент становится только для споров в сегменте так называемых моторных видов страхования (КАСКО и ОСАГО). Для участников рынка, предоставляющих другие финансовые услуги и продукты, предусматривают возможность присоединиться к этому инструменту в добровольном порядке. Это резко снижает эффективность создаваемой правозащитной структуры, поскольку необязательность участия в ней для банков, микрофинансовых и иных нестраховых финансовых организаций оставляет без помощи абсолютное большинство потребителей финансовых услуг.

arb.ru

Регулятор намерен перейти к поведенческому надзору — Bankir.Ru

Защита прав потребителей финансовых услуг вошла в список Основных направлений развития финансового рынка на 2016—2018 годы под номером один, поскольку является важным условием обеспечения доверия граждан к финансовому рынку. Такое доверие в свою очередь позволит достичь приоритетной цели Банка России: повышения уровня и качества жизни граждан за счет использования инструментов финансового рынка.

Как не потерять свои сбережения, кому можно, а кому нельзя их доверять, что делать, если копится просроченная задолженность по кредиту, как избавиться от навязанной страховки и многие другие актуальные вопросы будут обсуждаться на тематическом круглом столе, который состоится в рамках XXV Международного финансового конгресса в Санкт-Петербурге.

За прошедший год банковский сектор потерял 93 кредитных организации. Лицензий также лишились 102 страховщика, 204 компании — профучастника рынка ценных бумаг, из реестра были исключены 1703 микрофинансовых организации. Большая часть «погибших» компаний лишилась возможности работать на финансовом рынке из-за грубых нарушений законодательства. А это значит, что были нарушены права тысяч вкладчиков и клиентов, доверившихся недобросовестным финансовым организациям. В ближайшие два с половиной года Банк России намерен уделить особенное внимание защите прав потребителей финансовых услуг.

Эта тема стала приоритетной среди десяти основных направлений развития финансового рынка на период 2016—2018 годов. В числе мер, намеченных регулятором для решения проблемы защиты населения на финансовом рынке, — продолжение курса на внедрение современных международных стандартов и практик в области управления финансовыми рисками, систем внутреннего контроля, банковского регулирования и надзора, базовых стандартов взаимодействия с потребителем, введение ограничений по доступу к сложным финансовым продуктам, усовершенствование работы с жалобами и обращениями граждан, повышение уровня финансовой грамотности. Кроме того, предусмотрен широкий круг мероприятий, призванный повысить уровень защищенности миноритарных акционеров российских предприятий.

«Сейчас перед нами стоит задача перейти к такому надзору, который позволял бы предотвращать нарушения, минимизировать их количество, позволил бы улучшить качество существующих бизнес-моделей с точки зрения потребителя, - говорит руководитель Службы по защите прав потребителей финансовых услуг и миноритарных акционеров Банка России Михаил Мамута. - Можно назвать такую форму надзора поведенческой, то есть направленной на контроль за поведением участников рынка по отношению к потребителям их услуг. Эти и другие актуальные вопросы защиты прав потребителей финансовых услуг и инвесторов обсудят на тематическом круглом столе представители мегарегулятора, других надзорных государственных органов, Госдумы и профильных СРО.

В дискуссии примут участие замначальника управления контроля финансовых рынков ФАС Лилия Беляева, зампред Комитета по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Государственной Думы РФ, руководитель проекта Общероссийского народного фронта «За права заемщиков» Виктор Климов, первый заместитель председателя Комитета по финансовому рынку Государственной Думы РФ Вадим Кумин, исполнительный вице-президент Ассоциации российских банков Эльман Мехтиев, руководитель Роспотребнадзора Анна Попова, начальник Управления защиты прав потребителей Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзор) Олег Прусаков, вице-президент Национального партнерства участников микрофинансового рынка (НАУМИР) Елена Стратьева, вице-президент Всероссийского союза страховщиков (ВСС), исполнительный директор Российской союза автостраховщиков (РСА) Евгений Уфимцев.

Круглый стол состоится 30 июня в рамках XXV Международного финансового конгресса в Санкт-Петербурге. XXV Международный финансовый конгресс «Перспективы развития финансового рынка» проводится Центральным банком Российской Федерации.

Дата и место проведения: 29 июня — 1 июля 2016 года, Санкт-Петербург, Президентская библиотека.

Подробная информация: www.ibcongress.ru

bankir.ru

ЦБ внедрит «поведенческий надзор» на финансовом рынке

Банк России начинает внедрять на финансовом рынке совместно с саморегулируемыми организациями (СРО) отрасли так называемый поведенческий надзор, сообщил первый зампред ЦБ РФ Сергей Швецов на Дне финансиста в пятницу.

«Поведенческий надзор — это система отношения к тому, как мы рассказываем клиенту, что и как он покупает, какие риски берет, покупая тот или иной финансовый продукт», — пояснил он.

В качестве примера он привел то, «как наш рынок все больше и больше находится под воздействием быстро растущих криптовалют». «Десять раз подумайте, нужно ли потребителю, действительно, предлагать то, что мы с вами до конца точно не понимаем. Что может оказаться как деньгами в будущем, так и финансовой пирамидой», — обратился он к финансовому сообществу.

В ноябре первый зампред ЦБ Дмитрий Тулин, рассказывая о переходе регулятора к консультативному методу надзора за банками, также упомянул поведенческий надзор, который он описал как механизм, помогающий моделировать поведение людей в сложных ситуациях и, например, даже понять, можно ли ожидать масштабной фальсификации отчетности.

ЦБ не допустит криптовалюты на российский рынок как денежные суррогаты

Криптовалюты не будут допущены на российский рынок как денежные суррогаты, заявила глава ЦБ Эльвира Набиуллина на Московском финансовом форуме: «Использование криптовалют как денежных суррогатов активно предлагается для расчета за товары и услуги. На наш взгляд, это имеет в качестве риска подрыв денежного обращения, и, конечно, мы использование криптовалют как денежных суррогатов допускать не будем».

ЦБ и Минфин занимаются разработкой предложений по их легализации в РФ. Глава комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков сообщал ТАСС, что концепция проекта закона об обороте криптовалют будет подготовлена осенью этого года.

В начале сентября ЦБ объявил, что считает преждевременным допуск криптовалют, а также любых финансовых инструментов, номинированных или связанных с криптовалютами, к обращению и использованию на организованных торгах в РФ.

ЦБ также обратил внимание граждан и всех участников финансового рынка на повышенные риски при использовании и инвестировании в криптовалюты.В сообщении регулятора отмечалось, что операции с криптовалютами несут в себе высокие риски как при проведении обменных операций, в том числе из-за резких колебаний обменного курса, так и в случае привлечения финансирования через ICO (Initial Coin Offering — форма привлечения инвестиций граждан в виде выпуска и продажи инвесторам новых криптовалют/токенов).

Большинство операций с криптовалютами совершается вне правового регулирования как Российской Федерации, криптовалюты не гарантируются и не обеспечиваются Банком России, напомнил регулятор.

По материалам ТАСС, РИА Новости

Новости кризиса: текущая ситуация в России политика ЦБ РФ, финансовый сектор

krizis-kopilka.ru

Поведенческий надзор Португалии: стратегия была продуманной с самого начала

Эльман Мехтиев: Добрый день, Мария Люсия! Спасибо, что нашли возможность побеседовать с нами о том, что становится все более важным для всех российских финансовых организаций и участников финансового рынка. В начале этой недели г-н Швецов, первый заместитель председателя Банка России, в одном из выступлений сказал, что теперь Центральный банк будет осуществлять не только пруденциальный надзор за участниками рынка, но и поведенческий надзор за всеми секторами рынка. Банк России будет осуществлять надзор за тем, как финансовые организации ведут свой бизнес в части взаимодействия с потребителями услуг. Поэтому для участников российского финансового рынка становится все более важным понять, что означает такой надзор за бизнесом. Мы же пытаемся найти кого-то, кто уже построил такой надзор у себя, в другой стране, чтобы побольше узнать об этом… Спасибо за ваш визит и готовность поделиться с нами своим опытом.

Мария Люсия Лейтау: Спасибо, с большим удовольствием постараюсь помочь…

Эльман Мехтиев: В материалах Форума я вычитал: что вы возглавляете в Центральном банке Португалии департамент который отвечает за осуществление поведенческого надзора.

Мария Люсия Лейтау: Да, именно так…

Эльман Мехтиев: В таком случае мой первый вопрос: как в Банке Португалии пришли к выводу, что нужно учредить такой департамент, почему так решили?

Мария Люсия Лейтау: Мы начали в середине 2007-го… Интересно то, что мы начали создавать такое подразделение до глобального кризиса. Многие думают, что мы сделали это из-за последствий кризиса, но в действительности мы начали раньше, так как посчитали это важным. Банк Португалии решил осуществлять поведенческий надзор за деятельностью банков, то есть за тем, как они взаимодействуют со своими потребителями, когда предоставляют им розничные банковские продукты. Мы решили заняться этим вплотную, потому что все осознавали, что взаимоотношения между финансовыми институтами и их потребителями очень разбалансированы, так как банки всегда обладают гораздо большей информацией, чем их потребители. Мы видим, что происходит с появлением новых продуктов и новых свойств у старых продуктов. В то время в Португалии мы наблюдали рост запросов на банковские продукты. Доступность банковских продуктов тогда очень выросла. Люди брали ипотеку, потребительские кредиты, кредитные карты и т.п. Тогда же стали появляться новые платежные сервисы. И Банк Португалии решил, что очень важно обеспечить правильный баланс во взаимоотношениях потребителей и финансовых институтов, поэтому мы начали с надзора за взаимоотношениями между финансовыми институтами и потребителями. Вы, наверно, помните, и все знают, что поведенческий надзор стал использоваться на рынках капитала еще в поздние 1930-е.

Эльман Мехтиев: Это почти век назад…

Мария Люсия Лейтау: Новым стало внимание к исправлению несбалансированности взаимоотношений между потребителями и банками при предоставлении клиентам того, что можно назвать plain vanilla (простыми) продуктами, такими как традиционные розничные потребительские кредиты, ипотека, текущие счета, платежные услуги и срочные депозиты. Но сейчас эти продукты становятся все более и более дифференцированными. У них все больше различных особенностей. Тогда решение Центрального банка [Португалии] было поддержано решением правительства, которое дало Банку большие полномочия в точно определенных областях: в вопросах регулирования прозрачности информации (то, что мы называем раскрытием информации) и в вопросах поведения финансовых институтов по отношению к потребителям. Также Центральному банку было дано право работать с жалобами потребителей на кредитные организации. Когда в середине 2007 года правительство дало такой четкий сигнал Банку, в начале 2008 года Центральный банк решил создать такое подразделение внутри классического, «старого» департамента банковского надзора, который занимался пруденциальным надзором. В середине 2007 года я была назначена заместителем руководителя этого департамента и ответственным за реализацию этой новой миссии. С того момента и, к счастью, до сих пор, я отвечаю за развитие и реализацию стратегии в этом направлении. Надо сказать, что стратегия была продуманной с самого начала.

Когда я была назначена заместителем руководителя департамента и позже, когда наше подразделение стало отдельным департаментом, я определяла стратегию как построенную на трех колоннах: регулирование в дополнение к инициативам правительства, определяющее правило раскрытия информации и честного ведения бизнеса, а также надзор. Важно заметить, что, если есть правила, законы и регулирование, нужно осуществлять надзор за их внедрением и исполнением, поэтому мы начали с создания новой команды по надзору — совершенно отдельной от команды, осуществляющей пруденциальный надзор. Правительство предоставило нам также право применять меры воздействия, и это тоже очень существенный пункт. Важный урок, о котором я хочу упомянуть: если у нас есть только власть осуществлять надзор, но мы не можем спрашивать, не можем обязать институты соблюдать требования и законы, то они не будут этого делать. Если нарушение очень серьезное, мы можем начать административные процедуры. В то же время, как я уже заметила, мы должны анализировать все жалобы на банки по таким традиционным продуктам, как депозиты, платежные услуги, ипотека, потребительские кредиты. Мы также работаем по кредитам для малого и среднего бизнеса — это тоже входит в сферу нашей ответственности. Поэтому в моем департаменте есть специализированная команда юристов, которая работает с этими жалобами. Мы можем видеть, когда финансовый институт действует не в соответствии с законами, и если это так, мы можем даже осуществлять на него некоторое давление и потребовать заплатить штраф.

К тому же мы решили начать продвигать финансовое образование и грамотность. Мы начали со специального веб-сайта. В Центральном банке [Португалии] два веб-сайта: первый, скажем так, для банков, второй — для клиентов банков. Созданный в 2008 году сайт предоставляет информацию о правах и обязанностях, законах, регулировании и правилах, которые должны знать и организации, и общественность, и потребители. Я думаю, что решение двигаться именно таким путем сейчас является примером для всей Европы и в целом на международном уровне. Мы гордимся тем, что продумали и развили подход к этим вопросам. Мы начинали командой в шесть человек, включая меня, а сейчас у нас десятки и десятки сотрудников.

Эльман Мехтиев: Сто?

Мария Люсия Лейтау: Не сто, но очень близко к этому, так как у нас есть специализированные команды — юристы, экономисты, финансисты, эксперты рынка и маркетинга. Надо сказать, что после кризиса 2008 года внимание к потребителям банковских услуг везде резко выросло. Теперь в Европе есть очень важные директивы Европейской комиссии, которые мы должны соблюдать — по ипотеке, по потребительским кредитам, по платежным услугам и т.д. С 2011 года есть также общеевропейский банковский регулятор, и прибавилось работы по регулированию и мерам воздействия на финансовые институты. Мы получаем много инструкций по мерам и ограничениям, которые мы как надзор должны осуществлять на местном рынке. Это действительно большой объем работы со значительным количеством вызовов. Но мы настроены на достижение целей, да и весь Центральный банк Португалии настроен в этой части решительно.

Мария Люсия Лейтау, Банк Португалии

Эльман Мехтиев: У меня возник еще один вопрос. Вы упомянули жалобы потребителей. К сожалению, в России не так много людей владеют португальским, поэтому лично я изучаю больше деятельность американского регулятора (CFPB), и мне нравится то, что они делают, получив жалобы. Убрав персональные данные клиентов, но оставив данные об организации, они публикуют их. Эта самая большая (около миллиона) открытая база жалоб потребителей финансовых услуг доступна всему рынку. Я как участник рынка могу проанализировать жалобы на продукты моих конкурентов и сделать, допустим, ипотеку изначально лучше, чем у них… А что вы делаете с жалобами?

Мария Люсия Лейтау: В Португалии, я думаю, существует уникальная система, которую мы называем «Банковская книга жалоб». Каждая организация должна иметь книгу жалоб, потребитель может прийти в отделение и написать жалобу...

Эльман Мехтиев: У нас так же…

Мария Люсия Лейтау: Но у нас есть еще и специальный веб-сайт, который предоставляет возможность клиентам банков написать и направить жалобу на кредитную организацию. Мы получаем эти жалобы — они могут направляться сразу в Центральный банк или же поступать к нам через финансовые организации.

Эльман Мехтиев: Если я зайду на этот сайт, я смогу увидеть жалобы клиентов на тот или иной банк?

Мария Люсия Лейтау: Нужно объяснить один момент. Мы получаем и контролируем все эти жалобы, чтобы не допустить потери ни одной из них. В большинстве случаев потребители не знают своих прав и обязанностей, но мы всегда спрашиваем сначала финансовую организацию и только потом принимаем решение, есть ли там нарушение, нужно ли наказывать организацию и требовать пересмотра ситуации. А еще наш департамент ежегодно публикует два отчета, в них есть специальный раздел по работе с жалобами, где мы даем рэнкинг организаций, на которые поступает наибольшее количество жалоб. Мы разделяем жалобы по секторам: отдельно по ипотеке, по потребительским кредитам и т.п. Эти отчеты публичные! Конечно, мы учитываем при этом размер организаций. Например, если на организацию много жалоб по ипотеке, мы должны посмотреть, каков размер ипотечного портфеля данной организации. Это имеет огромное влияние, так как в рэнкинг мы включаем все организации. Не только те, на которые много жалоб, но и те, на которых почти нет жалоб. Журналисты очень любят использовать эти показатели.

Эльман Мехтиев: Конечно, им нравится делать из этого публикации.

Мария Люсия Лейтау: Да, они используют их, и это также способ привлечь внимание к организациям, которые осуществляют бизнес не так, как должны это делать. Мы рассматриваем все жалобы — даже те, в которых неправ потребитель. Это что-то вроде послания организациям, что им следует не только вести бизнес корректно и уделять внимание жалобам потребителей, но и думать о потребителях. Они не должны давать потребителям причин для жалоб.

Эльман Мехтиев: Огромное спасибо, это действительно очень важный момент. Позвольте уточнить: вы сказали, что вы публикуете отчеты каждые шесть месяцев?

Мария Люсия Лейтау: Да, и мы публикуем их с 2008 года.

Эльман Мехтиев: Сразу после начала работы?

Мария Люсия Лейтау: Сразу же после создания департамента.

Эльман Мехтиев: Могу я сформулировать это иначе? Одним из первых шагов, которые департамент сделал в части поведенческого надзора, был не только сбор жалоб, но и предоставление рынку и общественности вашего анализа этих жалоб?

Эльман Мехтиев, АРБ

Мария Люсия Лейтау: Да, именно так. Был небольшой период, когда мы не публиковали эти отчеты, так как должны были получить формальное разрешение на публикацию такой информации, поскольку считалось, что мы предоставляем рынку то, что можно считать информацией о конкурентах. Сейчас у нас есть юридическое основание для таких публикаций, и мы это делаем.

Эльман Мехтиев: Это было важное уточнение. Мой последний вопрос: у вас десятилетний опыт осуществления поведенческого надзора; если оглянуться назад, что бы вы сделали иначе?

Мария Люсия Лейтау: Возможно, я не тот человек, который должен отвечать на это вопрос, так как занимаю эту должность с момента создания департамента, но, возможно, я создавала бы такой департамент последовательно — шаг за шагом. Это нельзя делать в спешке, нужно найти правильных людей, набрать знания. Я много путешествовала по другим странам, чтобы изучить их опыт. Может быть, я попросила бы совет директоров дать мне больше персонала и больше специализации с первого дня. Думаю, что в штате с самого начала должно быть гораздо больше людей, чтобы суметь больше сделать. Невозможно даже представить, как много разных вопросов нам приходилось решать каждый день, так как наши законодательство и регулирование очень продвинутые. Я люблю повторять: может быть, у вас и построена более продвинутая защита и поддержка потребителей, но потребители и потребительские сообщества всегда будут требовать делать больше и больше для их защиты. Поход должен быть сбалансированным, так как нам нужны эффективные финансовые институты, и в то же время нам нужны хорошо информированные потребители. Баланс правильный, если рынки работают эффективно. Именно поэтому мы начали с раскрытия информации и анализа рекламы. Теперь у нас есть продвинутое регулирование, для того чтобы не допустить нечестной рекламы. И сейчас мы работаем все больше в части анализа приемлемости продуктов для потребителей и помощи, которые финансовые институты должны предоставлять потребителям для понимания предлагаемых продуктов. Совершенствуем сейчас такую парадигму, как анализ платежеспособности потребителей.

Эльман Мехтиев: Не могли бы вы дать нам в нескольких словах совет: если кто-то начинает построение такого же департамента, такого надзора, какие шаги должны быть первыми в этом направлении?

Мария Люсия Лейтау: Первыми шагами должны быть построение среднесрочной и долгосрочной стратегии и продвижение на пути ее реализации шаг за шагом. Надо знать, что ты хочешь сделать, как ты это хочешь сделать, и придерживаться плана. Конечно, со временем могут быть незначительные изменения, но мы должны изначально знать, что делать. Всегда, двигаясь вперед, мы должны иметь цель!

Эльман Мехтиев: Огромное спасибо, и я надеюсь, что данный тезис — не только для рынка, но и для регулятора! Спасибо еще раз!

Мария Люсия Лейтау: Спасибо и вам!

bosfera.ru

ЦБ РФ вводит поведенческий надзор на всех финансовых рынках - Аналитика и прогнозы - 9 февраля 2017

ЦБ РФ вводит поведенческий надзор на всех финансовых рынках, рассказал первый зампред ЦБ Сергей Швецов на встрече банкиров с руководством Банка России.

«Мы приняли решение вывести такую важную тему как поведенческий надзор на весь периметр ЦБ и службы по защите прав потребителей», - заявил он. По его словам, решение было принято в конце декабря 2016 года.

«Поведенческий надзор - это область, которая покрывает правоотношения, связанные с непосредственным контактом организации и ее клиента. Это правила продажи финансовых продуктов и услуг различным категориям покупателей» - рассказал Швецов.

Плюс, это ограничения по параметрам продаваемых продуктов и услуг, также могут быть определенные требования к формату договора, в которых потребителю будет ясно, что именно он покупает. «Это и требования к тому, как именно продается продукт, какие слова при этом произносятся для того, чтобы сформировать у потребителя правильные ожидания», - пояснил Швецов.

«Поведенческий надзор идет и немного дальше: он касается и требования к продаже сложных финансовых продуктов, определяет риск-профиль вашего покупателя. Вы должны понять, а действительно ли подходит этот финансовый продукт этому покупателю. Если не подходит, вы должны уговорить его или отказать в покупке», - добавил Швецов.

В поведенческий надзор войдет весь комплекс вопросов, связанный с работой с жалобами, разработкой стандартов поведения при взаимодействии с потребителями, стандартов работы колл-центров финансовых организаций, помощи физическим лицам и иных проблем, связанных с обслуживанием клиентов или исполнением обязательств организации.

По словам Швецова, будет также учитываться «социализация» договорной формы, чтобы документ был понятен. «В поведенческий надзор входит и разрешение споров, создание службы финансового омбудсмена, которая сегодня работает на добровольной основе. Готовится проект закона - омбудсмен будет реализован уже на уровне законодательства», - рассказал первый зампред ЦБ.

Кроме того, к поведенческому надзору будут отнесены правила допуска финансовых инструментов на рынок. «Это абсолютно новое направление, ему лишь отчасти было уделено внимание в рамках деятельности Банка России. Оно касается абсолютно всего аспекта финансовых инструментов и посредников», -заключил Швецов.

Ранее ЦБ РФ сообщил о начале работы двух новых подразделений: департамента допуска и прекращения деятельности финансовых организаций и департамента корпоративных отношений.

Деятельность новых структурных подразделений будет способствовать унификации, упрощению и повышению прозрачности требований к участникам финансового рынка, а также будет направлена на переход к внедрению общей правоприменительной практики и единообразному рассмотрению возникающих вопросов, сообщал ЦБ.

www.mql5.com

Поведенческий надзор, или Манипуляция во благо

Декан экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Александр Аузан в беседе с исполнительным вице-президентом АРБ Эльманом Мехтиевым рассказал о своем вИдении поведенческого надзора и поведенческой экономики.

Эльман Мехтиев: Здравствуйте, Александр Александрович! Поскольку Банк России заговорил о поведенческом надзоре, мы решили побеседовать об этом с разными представителями тех, кого можно назвать стейкхолдерами. В самом начале дискуссии правильно было бы спросить, что такое поведенческий надзор с точки зрения науки?

Александр Аузан: Добрый день! Во-первых, я точно не буду говорить от всей науки, потому что наука многообразна, многодисциплинарна, многолика, и наверняка мои суждения кем-нибудь будут опровергнуты. Поэтому я буду говорить о своих подходах и своем понимании. Понятно, что пруденциальный надзор решает задачи предотвращения рисков и определяет необходимые резервы, процедуры и прочее, чтобы сразу было видно, что внутри, и потом «не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Поведенческий надзор из приватного отношения Центрального банка с финансовой организацией переходит в сферу, которая видна публике, где поведение финансовых организаций создает или предотвращает риски и может служить источником нежелательных последствий для всех участников.

Я бы начал с примера, говорящего о том, почему это надо делать. Последний отчет Конфедерации общества потребителей – организации, которую я когда-то возглавлял, показал, что менеджеров в банках стимулируют за число выданных кредитов, а не за число обслуживаемых. Чем это чревато? Навязываются кредиты лицам, которые не могут их потянуть. С микроэкономической точки зрения – это накопление невозвратных кредитов, а с позиции прогноза обратимся к южнокорейской истории, когда указом президента списываются кредиты, но, поскольку они есть не что иное, как надежды частных банков на деньги, параллельно проводится национализация банков. Тридцать лет в Южной Корее существовала национализированная банковская система после двух упражнений со списыванием кредитов. Я считаю, что такое развитие событий для России нельзя отнести к маловероятным. Вероятность его повышается, поскольку много явлений на финансовых рынках связаны с тем, что игра идет «в короткую»: этот год проскочим, а там посмотрим.

Не хочу сказать, что банки играют «в короткую», люди – «в длинную», а регулятор думает на сорок лет вперед. Живем мы в одной стране и как институты и участники этих отношений имеем, к сожалению, короткие горизонты планирования, потому что у нас некачественная система правил, плохие ожидания, тяжелая экономическая конъюнктура, политически неясные перспективы. Горизонт сужается, и идет игра «в короткую», а это повышает вероятность разного рода взрывов. Поведенческий надзор должен эти вопросы снять. Каким способом? Когда речь идет о законе, то более или менее понятно – возможны реактивный надзор, жалобы потребителя, вмешательство регулятора, суды, омбудсмен и так далее. Что делать, когда речь идет не о нарушении закона? Когда, например, банки перекладывают транзакционные издержки на потребителя. Это желание любого участника рынка – с себя издержки снять и на кого-нибудь переложить. Но когда они перекладываются на того, кто с ними плохо справляется, тогда рынок в целом портится, потому что издержки должен нести тот, кто с ними лучше справляется. Я имею в виду, например, издержки, связанные с цифровой экономикой, с рисками, которые существуют в этой развивающейся сфере. Потребитель точно с ней справляется гораздо хуже, чем профессиональные участники рынка. Поэтому кроме методов реактивных, которые связаны с нормативными нарушениями, необходимо сделать самое тяжелое – регулирование сверх нормативного, имея в виду некоторое этическое регулирование, предотвращающее неправильное поведение. Не в том смысле, что оно не нравится одной из сторон, а в том, что оно опасно для перспектив развития рынка в целом.

Эльман Мехтиев: Вы затронули интересный момент. Когда вы говорите «пруденциальный», это значит покопаться внутри, а «поведенческий» – он после этого, он не превентивный, я правильно вас понял?

Александр Аузан: Может ли он быть превентивным? Может. Если мы создаем определенный стимул, исключающий такое поведение и приветствующий иное, то он не обязательно реактивный. С моей точки зрения, хорошо бы, чтобы он был превентивным.

Эльман Мехтиев: Но как он может быть превентивным, если он исходит из того, что какое-то поведение неэтично?

Александр Аузан: Если мы говорим, что какой-то случай неэтичен и в этом смысле опасен для рынка в целом, но пока это отдельный случай, то давайте подумаем, как создать такую систему формальных и неформальных стимулов – отрицательных и положительных – для того, чтобы эта практика не распространялась.

Эльман Мехтиев: Согласен с вами. Тогда возникает следующий вопрос. Если потребитель все равно берет невыгодный продукт, можно рассуждать о том, что, когда банки предлагают новый продукт, надо использовать принцип «предложи его сначала своей маме». Мало банков такой принцип используют. Банки, страховые компании, финансовые институты предлагают разные продукты. Люди, к сожалению, поступают нерационально. Нас когда-то учили на философском факультете, что все поступают рационально. Потом начали понимать, что есть еще то, что называется поведенческой экономикой. Вопрос чисто теоретический, поведенческая экономика и поведенческий надзор – как они согласуются?

Александр Аузан: Пока они связаны только лингвистически – в обоих случаях есть слово «поведение». Давайте попробуем понять, что такое поведенческая экономика. Поведенческая экономика – это новое направление в экономической теории, которое получило право на существование уже в XXI веке, после того как в 2002 году была присуждена Нобелевская премия Канеману и Тверски. В чем суть поведенческой экономики? В том, что люди не так умны, как кажутся, и не так честны, как могли бы быть. Об этом догадывались всегда. Скажем, почти 40 лет назад Герберт Саймон получил Нобелевскую премию за теорию ограниченной рациональности, за понимание того, что человек, вообще-то, не так принимает решения, как в математическом учебнике решаются оптимизационные задачи. Причем он показал, как именно принимает: вместо оптимизации человек идет по принципу удовлетворительности. Это было прекрасно проиллюстрировано на примере заключения брака. Человек не решает оптимизационную задачу по всей совокупности возможных партнеров, а проводит случайные испытания, устанавливает уровень притязаний, и первая же персона, которая соответствует уровню притязаний, становится супругом или супругой. Вот так и принимаются решения.

Но тридцать лет спустя в поведенческой экономике уточнили очень важные вещи. Да, мы понимаем, как люди выживают «по Саймону», они примерно так же принимают большинство решений. Например, если говорить о рынке, то они выбирают не товар, а способ выбора товара. Я делаю, как все, – присоединяюсь к большинству, я делаю в противоположность всем – феномен сноба, или я покупаю самое дорогое и считаю, что это наилучшее, – демонстративное потребление. Человеку слишком сложно разобраться, и, когда он принимает принцип выбора, он сложную задачу подменяет простой – и все.

Но поведенческая экономика пошла гораздо дальше. Она открыла тот набор ошибок, которые люди совершают всегда. Потому что в экономику пришли психологи, которые сказали, что у людей есть систематические ошибки. Они всегда переоценивают свои способности, всегда недооценивают риски и так далее. Есть больше десять видов ошибок, которые люди совершали, совершают и будут совершать. Вот тут возникает интересный вопрос: что это означает для поведенческого надзора? Раньше, когда думали, что люди ведут себя рационально или хотя бы ограничено рационально, можно было сказать: давайте мы их подучим, нарисуем им схемки, и они будут себя вести правильно. После открытий поведенческой экономики, к сожалению, этот номер уже не проходит. Потому что, учите вы человека или не учите, он все равно будет делать эти ошибки, которые будут оборачиваться тяжкими финансовыми последствиями для семьи, для кредиторов и так далее.

Есть ли позитивные выводы из поведенческой экономики? Есть. Потому что возникло такое понятие, как наджинг (nudging), то есть человека надо как бы подталкивать и косвенно создавать ему стимул. Что это означает? Возьмем самый простой пример. Голодный человек стоит в очереди в столовой самообслуживания. Если он видит сладкое в начале своего движения, то он его берет точно, а если в конце, когда он уже взял первое, то не факт, что человек возьмет сладкое. От последовательности блюд зависит его выбор. От того, как вы сформировали меню выбора, человек будет с большей вероятностью делать то или иное. Здесь есть большая морально-этическая проблема, потому что мы начинаем манипулировать человеком, понимая, что свободный человек поступил бы по-другому, то есть, скорее всего, поступил бы себе в ущерб и создал бы трудную ситуацию для остальных. А мы, манипулируя, наносим ущерб его свободному выбору. Вот это дилемма, в ней существует, я бы сказал, вторжение регулятора в поведение, осознанное уже в соответствии с поведенческой экономикой. С одной стороны, надо бы формировать эти рамки выбора, а с другой стороны, упреки могут быть довольно серьезные.

Эльман Мехтиев: Почему я поднял вопрос о поведенческой экономике и поведенческом надзоре? В США идет дискуссия с органом защиты прав потребителей финансовых услуг (Consumer Financial Protection Bureau – CFPB) о том, «а судьи кто»? Если исходить из поведенческой экономики, человек поступает иррационально, а вы и CFPB говорите, что вы лучше знаете, как он должен поступить. Это проблема, которую республиканцы использовали в своей политике два года назад. Вышла даже большая статья страниц на 50, где, если коротко сказать, поднят основной вопрос: а судьи кто? Могут ли те, кто занимается поведенческим надзором, правильно определить, какие должны быть ограничения? Вы сказали более обобщенно – по поводу свободы. Я же сформулирую с позиции нас, банкиров: кто те судьи, которые могут сказать, что этот финансовый продукт правильный, а тот – неправильный?

Александр Аузан: Я бы к этому добавил, что дело не в одних судьях, так как то, что утверждает поведенческая экономика, относится не только к потребителю, но и к менеджеру банка, к владельцу банка, к сотруднику Центрального банка и к его председателю, к главе Счетной палаты, потому что все мы люди и все мы ограниченно рациональны и в этом смысле обременены систематическими ошибками. Есть ли очевидное, бесспорное решение у той дилеммы, которую вы назвали «а судьи кто?» и которая звучит так: либо у вас судей нет, и вы действуете сами, либо вы отдаете право такого суждения сомнительным людям, потому что они тоже люди, а не боги? 25 лет назад я был в США на стажировке и встречался с заместителем министра юстиции и главой Federal Trade Commission. Они занимаются близкими вопросами, и полномочия у них пересекающиеся. Я задал вопрос: «Если у вас не совпадают решения по одному и тому же случаю, то кто принимает решение?», и глава Federal Trade Commission ответила так: «Над нами судья дистрикта и Господь Бог». Судьи – всегда люди, но в конечном счете, если мы признаем необходимость их судебных функций, то приходиться доверять им. Другое дело, что не должны в этом смысле возникать чрезмерные полномочия.

А вопрос, который я поставил (полная свобода воли или все-таки мы проводим определенные манипуляции), – не нов. Потому что тот же вопрос можно поставить о свободе информации: может ли любая информация быть доступна людям с учетом того, что они ограниченно рациональны и склонны к оппортунистическому поведению? Мир давно пришел к выводу, что нет – не любая. При всей нашей любви к свободе мы понимаем: финансовые паники возникают, например, в результате того, что широкий круг может узнать информацию, которую профессионалы способны «переварить» и что-то исправить, а общественность – нет. Потому что люди неправильно оценивают, а своим поведением создают риски и раскачивают корабль. Поэтому давайте будем реалистами. Придется ли применять такого рода ограничения, как создание меню и воздействие через меню на поведение в соответствии с поведенческой экономикой? Я считаю, что да. Только нужен надзор и за регулятором, вот в чем вопрос.

Эльман Мехтиев: Вы упомянули судью. Не будем говорить о разнице между прецедентным правом и тем правом, в котором мы живем. Вопрос в другом. Для нас, практиков, вопрос звучит так: можно ли встроить поведенческий надзор, который строит банк России, в Закон о защите прав потребителей, если речь идет о финансовых услугах, или нужно делать что-то другое?

Александр Аузан: Я слишком далек сейчас от Закона о защите прав потребителей, хотя действительно...

Эльман Мехтиев: Но это же вы его писали…

Александр Аузан: Действительно, я был среди тех, кто делал нынешнюю модель Закона о защите прав потребителей. Позвольте, я буду говорить об опыте того, какие возможные решения: чем они хороши или плохи. Закон о защите прав потребителей, принятый в СССР 17 мая 1991 года, который был в основном воспроизведен в Российской Федерации в начале 1992 года, – это закон прямого действия. Его сила была в двух вещах: там, во-первых, правильно были выстроены барьеры и стимулы, потому что возможность обращения без пошлины в любой суд по месту пребывания ответчика или истца и так далее снимала барьеры, люди шли в суд, и у них были значительные бонусы в случае выигрыша. Поэтому Закон стал работать. Прямое действие, не нужен сопровождающий юрист. Прочел эти статьи Закона, пришел с ними в суд и там с высокой вероятностью без особых затрат получил результат. Но те времена ушли. Потом началась гармонизация, потому что это надо было связывать с другими отраслями формирующегося права. В ходе гармонизации и погружения в Гражданский кодекс человек, конечно, потерял этот инструмент – он не может с ним работать без юриста. Поэтому теперь можно делать сложные вещи, полагаясь на Закон о защите прав потребителей, но это не инструмент (или в очень малой степени инструмент) самого человека. Теперь без юриста-посредника работать невозможно. Жаль, что потерян инструмент такого прямого включения.

Я полагаю, что нам в девяностые годы нужно было идти немного другим путем. Мы не учли вот что: когда судебная система дважды захлебнулась судебными исками во время банковского кризиса 1994 и 1998 годов, нужно было понимать, что ограниченная пропускная способность судебной системы не позволяет делать ставку исключительно на нее. Нужно было делать многочисленные регуляции для того, чтобы уменьшить напор на суд, чтобы стимулировать досудебные урегулирования и так далее. Нужно было выстраивать более сложную систему. Мы тогда этого не сделали, и в итоге выходом оказалось та гармонизация, о которой я сказал. Судебная практика, когда судьи сами стали принимать решения, уменьшавшие доход потребителя, а бизнес стал затягивать дела в судах, рассчитывая на то, что потребителю не хватит денег на оплату услуг адвоката, если дело продолжается год или два. Знаете, я часто повторяю фразу, которую сказал один мой друг, ученый-биолог: «На наших могилах, Саша, будет написано “Они заблуждались искренне”». Поэтому, может быть, тогда мы были вполне правы, а сейчас я зря полагаю, что мы совершили какие-то ошибки.

Эльман Мехтиев: Александр Александрович, мы с вами об этом уже дискутировали. Помните, тогда возникла фраза: «Я не беру товары на рынке, я беру финансовые услуги»? Если поведенческий надзор борется с тем, что производитель финансовых услуг пользуется экономической слабостью потребителя или его финансовой неграмотностью, то штрафы за это вряд ли должны идти в общественную организацию. Если поведенческий надзор встает на ноги, то, может, нам повторить опыт США и эти штрафы направлять не в общественную организацию, а в фонд развития финансовой грамотности?

Александр Аузан: Зиновия Гердта однажды спросили: «Как правильно, когда ты в гостях доедаешь суп: наклонять тарелку на себя или от себя?» Он ответил: «Это зависит от того, что вы хотите облить – себе брюки или хозяйке скатерть». Здесь нет решений, которые были бы без отрицательных последствий. В чем сила нынешней системы, когда штрафы достаются общественной организации? Смысл потребительского законодательства состоит в том, чтобы ликвидировать асимметрию, уравновесить одного не очень грамотного человека кучей организаций с большими активами и специалистами, которые противостоят ему на рынке. Один из способов уравновешивания состоит в том, что вы стимулируете деятельность организации или групп юристов, создаете им доход на том, что они ищут эти случаи, организуют потребителей, подающих заявления, и так далее. В чем минус этой системы? В том, что могут появляться этакие «санитары леса» – хищники-юристы. Что будет, если вы переместите это дело в фонд финансовой грамотности? У вас появится гораздо больше травоядных вместо хищников, потому что будет гораздо больше людей, которые пишут программы по улучшению финансовой грамотности, предлагают разного рода курсы, телевизионные проекты. Хорошо ли это для экономики? Не знаю. Это будет другой способ изымать часть общественного продукта. Нет идеальных решений. Я бы сказал, что нужна другая финансовая грамотность. Это большой вопрос: как учить людей, которые не повышают свою рациональность в результате обучения, а мы ждем от них более рационального поведения. Это вопрос, над решением которого мы сейчас работаем, поскольку экономический факультет МГУ является федеральным сетевым центром вузов России по финансовой грамотности

Эльман Мехтиев: То, что вы сказали, очень важно и это, я думаю, – тема для другой беседы. Последний вопрос. Если бы вы вводили систему поведенческого надзора, какой нужно было бы сделать первый шаг, чтобы рынок понял, что это поведенческий надзор, а не что-то другое?

Александр Аузан: Первый шаг состоит в объяснении того, зачем это делается. Потому что у нас обычно ответом является: «Потому, что принят соответствующий Закон». – «А почему принят Закон?» – «А потому что он был внесен правительством в Государственную думу». Это все не ответы. Зачем? Это первое, что надо обсуждать. Почему нужен поведенческий надзор? Потому что от ответа на этот вопрос зависит то, как его выстраивать. Мой вариант ответа я предложил в начале беседы. Я считаю, что из-за того, что мы все играем «в короткую» и не учитываем хотя бы среднесрочных последствий собственных действий и решений, мы уже накопили проблемы, которые могут нанести серьезный ущерб будущему не только финансовых рынков, но и страны в целом. Потому что начинают напрашиваться такие решения, которые для всех будут не очень хороши. Для того чтобы хотя бы прекратить накопление таких фатальных проблем, нужно вводить поведенческий надзор. А дальше, мне кажется, следующим шагом после осознания «зачем?», может быть обсуждение того, «как?». Оно должно носить многосторонний характер, потому что, если мы имеем дело с дилеммами типа свобода-несвобода, предел власти судьи и регулятора и так далее, то нам нужны некоторые точки консенсусного решения, прежде чем мы начнем выстраивать организационные процедуры.

Эльман Мехтиев: Спасибо, Александр Александрович. Действительно, недостаточно просто говорить или даже отвечать на вопрос, «зачем?». Нужно, наверное, сначала все-таки договориться о том, что и как мы будем делать.

Александр Аузан: Мне кажется, что именно с договоренности на берегу начинаются правильные экспедиции.

Подводя итоги 2016 года, можно выделить несколько инициатив Банка России, которые в основном будут реализованы в 2017-2018 годах. Если пропорциональное регулирование, новые механизмы финансового оздоровления и дистанционная верификация физических лиц были в фокусе обсуждения и жарких словесных «баталий», то тема поведенческого надзора осталась вне сферы внимания большинства участников рынка, и представители самого регулятора говорили о таком надзоре лишь в нескольких выступлениях и пресс-релизах.

Хотя речь шла главным образом о некредитных финансовых организациях, а не о банках, помня о том, что лучшие практики быстро распространяются на все сферы регулирования, журнал «Банковское обозрение» и портал Finversia.ru решили спросить у представителей рынка, что они думают о поведенческом надзоре.

Предлагаемый вашему вниманию первый блок коротких бесед – всего лишь попытка отразить многообразие мнений и различия в понимании того, что такое поведенческий надзор, зачем регулятору понадобилось его внедрение именно сейчас, с чего стоило бы начинать такое внедрение и как и когда проявятся результаты такого надзора.

Другие материалы цикла Эльмана Мехтиева "Поведенческий надзор":

- Поведенческий надзор — равно превентивный?

- Поведенческий надзор как новая гайка ЦБ