Исследование. Двадцать семь методов коррекции аутизма с доказанной эффективностью. Поведенческий аналитик это кто

Этот ваш ПАП — Чистовик

Прикладной анализ поведения: что это, зачем он нужен и кому без него жизни нет?

Этот текст адресован директорам, завучам и специалистам общеобразовательных школ, которые столкнулись c необходимостью применения прикладного анализа поведения в ежедневной работе (или слышали, что он эффективен) при обучении и коррекции нежелательного поведения детей с аутизмом и другими нарушениями развития, но у которых все еще сохраняется много вопросов относительно появления этого метода, его валидности, ключевых идеях и организационной иерархии тех, кто называет себя «поведенщиками».

Что такое прикладной анализ поведения, поведенческая терапия, поведенческий анализ, ПАП, АВА и АБА

ПАП (прикладной анализ поведения, от англ. applied behavior analysis, АВА) представляет собой практическое приложение науки о поведении – бихевиоризма.

За последние 5-6 лет в России устоялись следующие сокращенные названия этого метода: АВА (англ.), АБА и ПАП, так что не стоит удивляться, что в Москве прикладной анализ поведения называют ЭйБиЭй, в Новосибирске и Воронеже – ПАП, а в Самаре или Нижнем Новгороде – АБА. Одни специалисты переводят термин applied behavior analysis как прикладной поведенческий анализ, а другие как прикладной анализ поведения. Это происходит из-за того, что поведенческая наука и ее прикладные аспекты сфера для нас новая, и среди ученых и практиков консенсус по поведенческой терминологии пока не выработан. Поведенческий анализ – также один из вариантов обозначения прикладного анализа поведения, а термин поведенческая терапия означает психолого-педагогическую или коррекционную работу, основанную на методе прикладного анализа поведения.

Итак, основателем бихевиоризма в начале XX века был американский психолог Джон Уотсон, а Беррес Фредерик Скиннер в 60-х гг. XX века развил это научное направление и дополнил его. К слову сказать, за вклад в развитие науки о поведении Б.Ф. Скиннер признан Американской ассоциацией психологов самым влиятельным ученым и психологом своего века.

Основная идея науки о поведении (бихевиоризма) заключается в том, что доподлинно и объективно измерять можно только поведение человека, а не его субъективные внутренние ощущения, и что любое наше поведение базируется на взаимосвязи стимула и ответной реакции. Под стимулом обычно понимается любое воздействие на нас со стороны окружающей среды, а под ответной реакцией – активность организма в самом широком смысле. В понятие «активность» психологи-бихевиористы включают и действия (играть на скрипке, бежать), и реакции вегетативной нервной системы (покраснеть, испытать стресс), и более сложные личные события (мысли и чувства). Иными словами, бихевиоризм рассматривает нас с вами как сложный организм, который хоть зачастую и причудливо, но вместе с тем закономерно отвечает на воздействие окружающей среды, и изучает такие взаимосвязи между различными средовыми стимулами и нашими ответными реакциями.

Прикладной анализа поведения, будучи практическим приложением науки о поведении, ставит своей задачей изучение и анализ причин того или иного поведения; определение и, при необходимости, изменение стимулов, которые вызывают это поведение.

Как работает прикладной анализ поведения

Прикладной анализ поведения широко используется для коррекции, обучения и реабилитации детей с аутизмом и другими нарушениями развития. Ведущие центры изучения детских расстройств в США, Великобритании, Израиле и других странах мира применяют его в работе со своими подопечными, и более того, ПАП активно используют учителя общеобразовательных школ для устранения проблемного поведения самых обычных, как мы бы выразились, «нормативных» детей.

В России ПАП в силу объективных причин пока используется не так широко, однако Министерство образования и науки Российской Федерации приводит его в перечне наилучших методов коррекции и обучения детей в рекомендациях по вопросам внедрения федерального Государственного образовательного стандарта начального общего образования обучающихся с ограниченными возможностями здоровья (п. 5, стр. 42).

Как же работает ПАП?

Первоклассник Максим, которому поставлен диагноз «нарушения эмоциональной сферы», начинает кричать и разбрасывать учебники всякий раз, как на уроке природоведения учитель Виктор Павлович просит его заполнить таблицу наблюдения за природой.

Конечно, можно сказать, что у Максима диагноз, и это все объясняет! Возможно, наличие диагноза что-то и объясняет нам про Максима, но если такой мальчик сидит в вашем классе, и Виктор Павлович в данный момент – вы, вам нужно срочно что-то делать с поведением Максима, ведь помимо того, что в виду проблемного поведения Максим расстраивается сам, он нарушает порядок в классе, что плохо отражается на учебном процессе в целом.

Что бы мы сделали в этом случае, используя прикладной анализ поведения?

В первую очередь, нам предстояло бы определить, что мы хотим изменить в отношении Максима – чтобы его плохое поведение на уроке природоведения прекратилось полностью, или нам будет достаточно, если Максим перестанет кричать, но продолжит разбрасывать учебники? Или же наша цель в том, чтобы Максим наполовину снизил частоту крика и разбрасывания учебников? Определив цель нашей работы (поведенческие аналитики и терапевты применяют термин вмешательство, т.е. нам нужно определить цель нашего вмешательства), мы можем перейти к изучению обстоятельств, при которых у Максима возникает проблемное поведение.

Если раз к разу на других уроках он ведет себя хорошо, а кричит и разбрасывает учебники только на уроке природоведения – скорее всего, именно на уроках природоведения в окружающей среде существует некий фактор, «запускающий» проблемное поведение Максима.

Далее, если в целом на уроках природоведения Максим ведет себя хорошо, однако кричать и разбрасывать учебники начинает в тот момент, когда нужно заполнять таблицу с заданием, то скорее всего нам удалось еще немного уточнить обстоятельства, в которых происходит проблемное поведение Максима, и еще на шаг приблизиться к тому, чтобы выявить причину такого поведения.

Прикладной анализ поведения призывает нас определить, почему Максим не хочет заполнять таблицу, и сделать это в конструктивном ключе, то есть не объясняя его нежелание заполнять таблицу заболеванием.

Может быть, Максиму сложно заполнять таблицу?

Давайте посмотрим, какого рода задания он ранее успешно выполнял, и проанализируем, в связи с чем его ученические показатели ухудшались. Если мы увидели взаимосвязь между возрастанием учебной нагрузки и интенсивностью проблемного поведения Максима, скорее всего, мы приблизились к одному из возможных решений: а что, если специально для Максима упростить таблицу?

Учитель природоведения Виктор Павлович, как и мы с вами сейчас, предположил, что таблица слишком трудна для Максима, и попросил мальчика заполнять только часть полей на выбор. После этого проблемное поведение Максима на уроках природоведения прекратилось, он перестал кричать и разбрасывать учебники.

Разумным было бы возразить, что Максим таким образом не освоил часть программы, которую освоили другие дети – что правда. Однако, во-первых, поскольку Максим ребенок с особыми потребностями, его учитель вовремя понял проблему и скорректировал свои требования к мальчику. Во-вторых, часть заполненной таблицы (причем без крика и истерик) намного лучше, чем незаполненная таблица и сорванный урок, правда?

Следующий шаг в работе учителя природоведения Виктора Павловича – научить Максима заполнять таблицу целиком, и сделать это сейчас, когда поведение мальчика перестало быть проблемным, Виктору Павловичу будет легче.

Мы рассмотрели пример, когда принципы прикладного анализа поведения использовались для того, чтобы проблемное поведение Максима прекратилось. Обратите внимание – учитель не тратил время и силы на увещевание Максима и его родителей, чтобы они каким-то образом (никому до конца не понятным) повлияли на него, и не выслушивал их ответные оправдания или агрессивные высказывания. Он видоизменил фактор окружающей среды – само задание, повысив вероятность его выполнения. Ему осталось сделать еще один шаг – вернуть сложность задания на прежний уровень.

Учитель Максима не рассуждал таким образом, что проблемное поведение его подопечного должно прекратиться только потому, что оно проблемное.

Пожалуй, это еще одна из центральных идей бихевиоризма – никакое поведение не может быть изменено, если мы не ответим на вопросы: для чего оно возникает? что его вызывает?что нам нужно изменить в среде, чтобы изменилось это поведение? какие последствия нам лучше всего предоставлять, чтобы сделать хорошее поведение характерно устойчивым, а плохое свести на нет?

Прикладной анализ поведения работает не только с преодолением проблемного поведения, хотя именно это представляет собой наибольшую головную боль для учителя, – ПАП отлично справляется с обучением детей (и взрослых) как нормативных, так и с особенными потребностями.

Прикладной анализ поведения в частности учитывает, что именно для каждого ученика в классе является большим подкрепляющим стимулом – своеобразной наградой за его хорошее, или же проблемное поведение.

Для большинства детей в классе похвала учителя, а также выставляемые оценки (эквивалент наград) – это подкрепляющий стимул. Те ученики, кто хорошо освоили материал, заслуженно получили похвалу учителя и хорошую оценку, которой они будут гордиться сами перед собой, друг перед другом и перед своими родителями.

Родители тоже похвалят детей за хорошие оценки и высокую успеваемость, а это в свою очередь поддержит стремление детей прилежно заниматься и получать хорошие оценки в дальнейшем. Проще говоря, для таких детей похвала учителя и родителей ­– это настолько мощный стимул, что они стремятся хорошо учиться, чтобы их продолжали хвалить.

Однако есть дети (или периоды в детской жизни), для которых похвала учителя не является подкрепляющим стимулом.

Большим и лучшим стимулом для них будет смех и внимание со стороны одноклассников: каждый учитель, по-видимому, сталкивался с тем, что один-два ученика в классе склонны к эксцентричному (вызывающему) поведению, которое встречается окружающими смехом, гулом, повышенным вниманием – что в конченом счете означает одобрение эксцентричного поведения, а это, как и в случае с похвалой за хорошие оценки, является сильным подкреплением и увеличивает шансы эксцентричного поведения на повторение. Такие ученики не будут стремиться к хорошей учебе, поскольку свою порцию подкрепления они получают вовсе не от хороших оценок.

В этой ситуации мудрому учителю предстоит выработать такую систему взаимодействия с классом, которая позволит ученикам с эксцентричным поведением получать подкрепляющие стимулы от одноклассников не за эксцентричное поведение, а за выученный урок и хороший ответ. Например, учитель может предложить классу отреагировать на, пусть и незначительный, но правильный ответ эксцентричного ученика одобрениями и аплодисментами, что предложит ему как минимум еще одну модель поведения – зарабатывать внимание одноклассников не только вызывающими выходками, но успехами в учебе.

Как можно понять из приведенных примеров, прикладной анализ поведения подходит к вопросу оценки и модификации поведения как к математической задаче с неизвестными слагаемыми, которые необходимо определить. Вместе с тем, при решении таких задач у специалиста – будь то школьный учитель, коррекционный педагог или психолог, всегда есть огромное пространство для творчества, ведь чтобы найти подкрепляющий стимул, зачастую приходится моделировать множество ситуаций, пока не будет найдено лучшее решение.

Определенно, такой математический взгляд на поведение, которое мы хотели бы изменить, позволяет нам не тратить нервы, силы и время на эмоциональные оценки кого бы то ни было – люди поступают так, как поступают, поскольку имеют для этого свои причины.

Ученики, которые не слушаются нас, вовсе не обязательно не уважают нас или плохо ведут себя нам назло – они просто прибегают к тому поведению, которое позволяет им:

а) избежать дискомфорта, который мы им причиняем

б) получить то, что мы не хотим (или не можем) им дать.

Важно помнить, что даже самое неразумное поведение может преследовать вполне разумную цель, и подлинный вызов для учителя не в том, чтобы любыми средствами сломать сопротивление ученика, а в том, чтобы найти ключ к позитивным изменениям его поведения.

Где обучают ПАП, и как стать поведенческим аналитиком

Несмотря на то, что в России такой специальности как поведенческий аналитик нет ни в Общероссийском классификаторе занятий, ни в едином квалификационном справочнике, ни в перечнях направления подготовки и специальностей профессионального образования, обучение поведенческих аналитиков у нас в стране активно ведется.

Как такое возможно?

Существует Международная сертификационная комиссия поведенческих аналитиков (behavior analytics certification board, BACB), которая устанавливает единые образовательные и профессиональные стандарты «поведенщиков», следит за качеством их работы, проводит аккредитацию образовательных программ и сертифицирует (аттестует) тех, кто закончил обучение.

В России обучение на поведенческих аналитиков (иногда их называют поведенческие терапевты) и по аккредитованным бордом курсам ведут сертифицированные «поведенщики», которые в свое время обучились на аналогичных курсах у других сертифицированных «поведенщиков», и сдали экзамен борду.

Несложно проверить, является ли тот или иной поведенческий аналитик сертифицирован ВАСВ – на сайте сертификационной комиссии поведенческих аналитиков размещен реестр поведенческих аналитиков мира, и у каждого сертифицированного «поведенщика» в этом реестре есть свой номер. Кроме номера в международном реестре, на сайте ВАСВ размещен также каталог программ, получивших аккредитацию и утвержденных комиссией для обучения.

Если вы хотите получить консультацию поведенческого аналитика – проверьте, указан ли он в международном реестре сертификационной комиссии поведенческих аналитиков. Если вы хотите учиться на курсе по подготовке поведенческих аналитиков – проверьте, получил ли этот курс аккредитацию ВАСВ.

Поведенческий аналитик, сертифицированный по всем правилам, может самостоятельно вести практику, обучать других и супервизировать работу специалистов, пока не получивших сертификат международного поведенческого аналитика: тех, кто не прошел весь курс обучения или не сдал экзамен. Последние назывются помощниками супервизора и не могут самостоятельно вести практику.

А как же базовое образование?

Еще несколько лет назад стать поведенческим аналитиком мог любой человек, имевший интерес к поведенческим технологиям, и способный сдать экзамен борду на английском языке. Но затем Международная сертификационная комиссия ввела ряд требований к квалификации тех, кто хочет стать поведенщиком – они должны иметь высшее педагогическое или психологическое образование.

Почти все российские поведенческие аналитики по базовому образованию педагоги, психологи или учителя-дефектологи. Они работают в различных коррекционных центрах, занимаются частной практикой, дают супервизии, проводят обучающие курсы, ведут программы детей с ОВЗ в ресурсных классах, получивших широкое распространение среди общеобразовательных школ.

Кроме Международной сертификационной комиссии поведенческих аналитиков, на «поведенщиков» учат в классических университетах в разных странах, и самый известный из них – Технологический иститут Флориды (Florida Institute of Technology, USA), выпускники поведенческой магистратуры которого работают в лучших компаниях мира по версии журнала Fortune. Но магистратуру в этом вузе, как и магистерские программы других вузов, все равно аккредитует одна и та же сертификационная комиссия – ВАСВ.

Обучение в России

В нашей стране, помимо аккредитованных курсов, которые преподают сами сертифицированные поведенческие аналитики, можно найти несколько вузов (Московский писхолого-социальный университет, Московский институт психоанализа), где ведется программа переподготовки с присвоением квалификации – она аналогична курсам, которые преподают сами «поведенщики», и, поскольку, как мы писали выше, в России квалификации «поведенческий аналитик» пока еще нет, слушателям такой вузовской программы переподготовки присвается квалификация «психолог», о чем и свидетельствует выдаваемый диплом. Наряду с дипломом слушатели получают сертификат, который позволяет им сдать экзамен борду, и стать полноправным членом сообщества поведенческих аналитиков.

Смахивает на «закрытый» клуб или образование для «избранных»?

Вовсе нет. Сегодня на рынке образовательных услуг появились программы повышения квалификации для педагогов, психологов и учителей-дефектологов, которые объясняют специалистам системы образования и социальной защиты, как оценивать и успешно модицифировать проблемное поведение их подопечных с различными нарушениями развития, используя метод прикладного анализа поведения.

Такие программы (курсы повышения квалификации) пользуются неизменным успехом как у директоров общеобразовательных школ и руководителей специализированных центров или детских садов, так и у специалистов-практиков по ряду причин:

— курсы разработаны с учетом профессиональных стандартов и ФГОСов, а это немаловажно для руководителей образовательных учреждений, поскольку по закону они просто обязаны обучать своих сотрудников в соответствии с различными стандартами.

— курсы практикоориентированы, изобилуют множеством «кейсов», которые представляют реальный и живой интерес для тех, кто ежедневно сталкивается с проблемным детским поведением.

— курсы действительно учат – слушатели получают объемное представление об инструментах работы с разными видами поведения, и начинают использовать их в повседневной практике.

— эти курсы, в отличие от других, можно оплатить по договору оферты, что также исключительно важно для школ.

— по окончании курсов слушатели получают удостоверение о повышении квалификации, которое учитывается системой (образования, социальной защиты и др.).

Кроме того, поскольку поведенческие курсы разрабатываются в основном на базе вузов (Московский психолого-социальный университет, Новосибирский государственный университет и др.), школы и центры могут быть уверены в высоком качестве материала – вузы, которые подступают к теме прикладного анализа поведения, сотрудничают с высококвалифицированными «поведенщиками».

Безусловно, за 72 часа невозможно стать поведенческим аналитиком, но вполне возможно освоить базовые приемы и принципы работы с проблемным поведением, чтобы как Виктор Павлович (учитель Максима, помните?) не тратить время и силы на эмоциональную оценку и переживание такого поведения, а сосредоточиться на его постепенной нормализации.

Ресурсный класс для детей с нарушениями развития и прикладной анализ поведения

Ресурсный класс для детей с нарушениями развития – не просто отдельная классная комната, в которой могут находиться особенные ученики, но в первую очередь это укомплектованное технологиями обучения и коррекции особенных детей образовательное пространство: в нем есть специалисты, обладающие необходимыми знаниями и навыками, в нем есть индивидуальные программы обучения, развития и коррекции, а оборудование такого класса максимально учитывает потребности учеников как в обучении, так и в отдыхе.

Если совсем просто – в ресурсном классе должны быть ресурсы для того, чтобы в нем могли учиться дети с особыми образовательными потребностями.

Некоторые ученики могут учиться в ресурсном классе постоянно, некоторые могут проводить в нем лишь часть своего времени, а некоторые могут заглядывать в него, чтобы отдохнуть, или получить поддержку в какой-то сложный для себя период.

Как организована работа в ресурсном классе?

Организацией работы в таком классе занят учитель – как правило, это сертифицированный поведенческий аналитик, но могут быть и исключения, когда специалист полностью освоил поведенческий курс, но на сдачу экзамена по какой-то причине пока что не вышел.

Учитель – важная фигура в ресурсном классе, поскольку учит он не детей, как можно подумать, но тьюторов, которые занимаются с детьми. Учитель ресурсного класса тестирует детей, определяет дефициты каждого ребенка, разрабатывает для каждого ребенка индивидуальную образовательную программу, согласовывает эту программу с родителями, следит за работой тьюторов и вносит коррективы в программы детей, если что-то идет не по плану.

Тьютор – у каждого ребенка свой. Тьютор может не быть поведенческим аналитиком, но должен понимать особенности работы с поведением и неукоснительно соблюдать предписания учителя в отношении работы с каждым ребенком. Чтобы достичь лучших результатов, тьюторы у детей меняются – это позволяет избежать привыкания и ошибок, которые с ним связаны. Если ребенок показывает положительный результат в обучении с разными тьюторами, это свидетельствует о том, что данный пункт программы им освоен.

У ресурсных классов бывает свой супервизор – поведенщик с очень высокой квалификацией, который может наблюдать за работой учителя, если учитель еще не является сертифицированным поведенщиком, либо может помогать учителю в решении сложных задач.

Существует около десятка различных пособий по организации ресурсных классов для детей с ОВЗ (или только для детей с аутизмом), с которыми можно ознакомиться, чтобы подробней педставлять, какие ресурсы необходимы вашему учреждению, если вы хотите создать ресурсный класс у себя в школе. Одно из пособий составлено специалистами Московского государственного психолого-педагогического университета, где в 2013-2014 учебном году была запущена пилотная модель ресурсного класса по подготовке к школе пятерых детей с тяжелыми расстройствами аутистического спектра. В 2014-2015 учебном годы все пятеро детей поступили в первый класс общеобразовательной школы, где в последующем показали хорошие результаты в части развития коммуникативных и социально-бытовых навыков.

В разных школах страны профессиональный уровень специалистов в ресурсных классах может сильно отличаться – проблема, как мы помним, кроется в том, что в России профессиональная подготовка поведенческих аналитиков пока еще не ведется, а специалистов, получивших сертификат международного борда, критически не хватает как для коррекционных центров, так и для ресурсных классов. Вместе с тем, зачастую энтузиазм директоров или завучей по инклюзии настолько велик, что они внедряют масштабные программы по обучению всего штата сотрудников, поскольку для них это единственная возможность преодолеть кадровый дефицит поведенщиков.

В заключение

Во всем мире прикладной анализ поведения применяют в самых разных профессиональныъ сферах, где одной из основных задач является изменение поведения человека – в спортивном менеджменте, в маркетинге и рекламе, в политологии, социологии и политике, в управлении человеческими ресурсами, в организационном менджменте, в кампаниях по охране окружающей среды и сопровождении пожилых людей. В нашей же стране поведенческий анализ только становится одним из ключевых методов обучения и воспитания детей с нарушениями развития, тогда как о других сферах его применения речь вообще не идет. Мы искренне надеемся, что еще через 3-5 лет в России будут приняты соответствующие профессиональные и образовательные стандарты, которые позволят технологии прикладного анализа поведения активно развиваться и становиться опорной для всех направлений, в которых управление поведением, включая и проблемное поведение, является ежедневной задачей.

Маргарита Оларь

chistovik.info

«Родители – главное звено в ПАП-терапии»

Лилия Колпакова, один из редких в нашей стране экспертов по прикладному анализу поведения и мама 9-летней Насти, которой диагноз «аутизм» не помешал учиться в школе, — о методе коррекции аутизма

Лилия Колпакова. Фото: facebook.com

В нашем недавнем материале об отцах особых детей Игорь Громов поделился мечтой – рано или поздно таблетку от аутизма должны придумать, и тогда его десятилетняя дочь Катя заговорит и расскажет, каким видит мир.

Прикладной Анализ Поведения (ПАП) совсем не похож на волшебную таблетку, но благодаря этому методу коррекции поведения дети с аутизмом уже сегодня обучаются говорить и общаться, самостоятельно одеваться и пользоваться туалетом, играть со сверстниками, кататься на велосипеде, читать и учиться в школе.

Всем ли детям подходит ПАП-терапия, как понять, если что-то идет не так, отличить настоящего специалиста от мошенника, и где проходит граница между опасным для ребенка и неудобным для его родителей поведением? На эти вопросы отвечает Лилия Колпакова, клинический супервизор Центра «Белая ворона» и разработчик курса магистратуры по прикладному поведенческому анализу МГПУ. Врач по профессии, Лилия открыла для себя ПАП, когда искала, как облегчить состояние маленькой дочери Насти, которой был поставлен диагноз «аутизм».

Увидеть друга

Фото с сайта projecthopesc.org

—   Всем ли детям подходит поведенческая терапия?

— Прикладной анализ поведения — прежде всего наука, которая разрабатывает прикладные методики, опираясь на законы нашего поведения. Эти законы универсальны — нет человека на планете Земля, который жил бы по другим законам, нежели те, которые описывает прикладной анализ поведения. Все просто и банально: в нашем поведении есть определенные функции, их не так много. Это привлечение внимания, доступ к желаемому, избегание неприятных факторов и аутостимуляции.

По сути, ПАП подходит любому ребенку. Нет ребенка с аутизмом или с ментальными или поведенческими сложностями, которому ПАП не помог бы. Терапия подходит абсолютно всем — и взрослым, и детям.

— Есть разные методики для помощи ребенку с аутизмом, в том числе Floortime, PECS и другие подходы. Что конкретно делает ПАП? Какие запросы ребенка и какие родительские задачи он может решить?

— Про «запрос» ребенка говорить довольно сложно. К поведенческим аналитикам приходят родители детей, которым, как правило, уже много где отказали. Они обращались к психологам, дефектологам, логопедам и другим специалистам, и очень часто получали прямой или завуалированный ответ: «Сначала научите его сидеть за столом, а потом приходите», «Пусть она у вас сначала заговорит, а после этого мы начнем корректировать проблемы с речью». Именно эти задачи позволяет решить ПАП. Перед тем как обучать чему-либо ребенка, нам нужно решить поведенческие проблемы. Если ребенок кричит, вырывается и убегает от человека, с которым предполагаются занятия, обучать его или ее не очень продуктивно.

Для начала необходимо сделать так, чтобы ребенок почувствовал себя комфортно в обществе педагога, чтобы он увидел в нем друга, чтобы установилось взаимное уважение и появилось желание сотрудничать. Очень важно, чтобы поведенческий педагог уважал своего маленького клиента и видел в нем личность. Кроме того, на первом этапе мы говорим об установлении руководящего контроля и сотрудничества. Когда я обучаю специалиста, я всегда транслирую мысль: главное в работе с ребенком – стать для него другом и партнером.

— Для чего все это нужно?

— Чтобы у ребенка была мотивация приходить на занятия. К другу ребенок придет с удовольствием. Для меня показатель хорошо и грамотно построенной программы — если я вижу, что ребенок бежит на занятие. Только после установления этого контакта можно говорить об обучении навыкам. У детей 10-12 лет уже сформирован определенный комплекс форм поведения и реакций на нежелательные факторы. То есть ребенок приходит к нам с уже сформированным нежелательным поведением: кто-то кричит, кто-то падает на пол, кусается, бьет себя, а кто-то, получив новую инструкцию, начинает обнимать другого человека, что тоже не способствует обучению. Для того, чтобы компенсировать те или иные дефициты у ребенка, нужно сначала избавиться от нежелательного поведения.

Не отнимай, попроси

Настя, дочь Лилии Колпаковой, на занятии с тьютором. Фото: facebook.com

— То есть ПАП в первую очередь направлен именно на преодоление нежелательного поведения?

— Да. Это одна из основных задач. Часто поведенческие сложности обусловлены тем, что по-другому он себя вести не может, не умеет в этой ситуации. Пример: если у ребенка без вербальной речи, с отсутствующими навыками коммуникации что-то болит, то как он об этом скажет? Или как ему сообщить, что ему неприятна кофта, которая сейчас на нем? Именно поэтому очень большое внимание уделяется развитию навыков коммуникации. Уровень нежелательного поведения снижается по мере освоения коммуникации. Если ребенок не умеет попросить игрушку у другого ребенка, то он просто подойдет и отнимет. Задача аналитика: помочь ему достичь того же результата, но социально приемлемым способом.

— Насколько в это должна быть вовлечена семья?

— Проблема вовлечения семьи в абилитацию ребенка с аутизмом — краеугольный камень. Нужно помнить, что специалист проводит с ребенком очень мало времени — от получаса до 1-3 часов, у всех по-разному. Но какой бы ни была интенсивность занятий, дома в семье ребенок обычно проводит больше времени: с бабушками, нянями, родителями. Если в семье обучаемые навыки не поддерживаются, то процесс обучения очень сильно затрудняется. Родители — важнейшая часть команды при работе с ребенком с аутизмом. Их необходимо обучать и консультировать. Родитель всегда должен быть в курсе того, что происходит с ребенком. Не говоря уже о том, что ни одно поведенческое вмешательство без запроса семьи проводиться не может.

— А если включается не вся семья? То все пропало?

— Не вижу причин, почему не вся семья включается. Если мы в рамках ПАП научили ребенка просить предметы, то даже папа, который относился к идее скептически, видит результат. Если мы доступно и эффективно объясняем родителям, что именно мы делаем с ребенком и почему это необходимо, то родители включатся в процесс. Если родитель видит результат, то родитель включается.

Усталость — плохой знак

Фото с сайта first-leap.com

— Как правило, рекомендуется заниматься по методу ПАП не менее 30-40 часов в неделю. Кажется, у ребенка ни на что другое не остается времени. А как же игра?

— Если мы говорим о младших дошкольниках 2-4 лет, естественно, такого ребенка сажать за стол на 40 часов в неделю никто не будет. Цель обучения ребенка должна соответствовать его возрасту. Развитие навыков коммуникации для детей в этом возрасте будет строиться в игровой форме. Ребенок от этого уставать не должен — если мы обучаем правильно и в соответствии с его возрастными потребностями и особенностями. По сути, он делает то же, что и сверстники, только под руководством опытного терапевта. Более 30-40 часов в неделю может включать и выполнение программы в домашней среде, освоение бытовых навыков, социального взаимодействия.

— Вы часто повторяете фразу «если все делать правильно». Как понять, что что-то идет не так?

— Терапевт начинает вводить ребенку навык альтернативной коммуникации и у дочери или сына появляется больше просьб к родителям. Я всегда прошу родителей записывать количество просьб в течение дня, чтобы понять, как это поддерживается в семье, нужна ли помощь и корректировка. В некоторых случаях число просьб в какой-то момент либо уменьшается, либо они вообще сходят на нет. Оказывается, ребенок, освоивший коммуникацию, перестает быть удобным. Раньше он сидел в своей комнате, ставил в ряд машинки, а сейчас постоянно спрашивает что-то. Если родители устают, очень часто они считают, что что-то не так.

Граница — возраст

Фото: facebook.com

— Где проходит грань между разрушительным, опасным поведением ребенка, которое необходимо устранить, так как это вопрос безопасности, и тем, что устраняется так называемое нежелательное поведение, то есть такое, которое доставляет неудобство родителям или окружающим?

— Очень острый вопрос. Нежелательное поведение – прежде всего, социально неприемлемое поведение. К нему относится проявление агрессии и аутоагрессии, социально неприемлемые формы коммуникации (например, когда четырнадцатилетний подросток знакомится со сверстницей, начиная ее обнимать) и многие другие нарушения поведения. Грань здесь — возрастные нормы.

Например, если ребенок в два года не умеет ждать в очереди в Макдональдсе больше двух минут, и родители приходят с запросом научить его стоять спокойно 15 минут, скорее всего, мы над этим работать не будем — ни один нейротипичный маленький ребенок так долго ждать не умеет, это не соответствует его физиологическому статусу. В то же время, есть поступки, которые могут выглядеть как социально приемлемые, но быть опасными для жизни и здоровья самого ребенка. Например, привычка сидеть на подоконнике в случае взрослого человека не является социально неприемлемой. Однако для ребенка с аутизмом, у которого чаще всего отсутствует чувство опасности, такое поведение может угрожать жизни, и мы с ним начинаем работать.

Ресурсные классы

Кабинет для занятий ПАП-терапией в центре «Белая ворона». Фото с сайта aba-centre.com

— Насколько ПАП-терапия доступна сейчас для родителей детей с аутизмом?

— К сожалению, терапия в рамках ПАП по-прежнему остается очень дорогостоящей и проводится в основном на базе коммерческих центров. Однако в этом вопросе на сегодня есть некий прогресс, когда на базах детских садов и школ организуются ресурсные группы и классы, работающие в парадигме ПАП. Например, в школах Москвы, Воронежа, Белгорода, Санкт-Петербурга.

— Когда речь идет о ребенке с аутизмом, с чего мы начинаем?

 — Скорее всего, мы начинаем с диагностики, не только медицинской, которая важна сама по себе. Необходимо также провести диагностику, которая требуется для ПАП. Для того, чтобы начинать терапию в рамках прикладного анализа поведения, нам совершенно неважно, поставлен ли ребенку официально диагноз «аутизм». Родителям нужно в первую очередь осознать: если они видят что-то тревожное в поведении ребенка, в том, как он или она осваивает навыки, замечают регресс навыков, возникновение проблем в общении, утрату глазного контакта, то нужно обратиться к специалисту, чтобы провести первичную диагностику.

У нас в стране сегодня существует ряд диагностических инструментов, которые позволяют выявить текущие дефициты ребенка, определить актуальный уровень его развития и достаточно полно выстроить программу для индивидуального плана развития с учетом его или ее сильных сторон. Необходимо компенсировать текущие дефициты, опираясь именно на сильные стороны.

— Кто владеет этими диагностическими инструментами? К кому обращаться?

— На сегодняшний день, к сожалению, такими инструментами владеют только поведенческие аналитики, которых не так много у нас в РФ. Благодаря тому, что сфера ПАП развивается, все больше людей обучаются работе с этими инструментами. Практикующий поведенческий аналитик, который прошел должное обучение, как правило, располагает этими инструментами.

— Какой уровень образования должен иметь специалист? Какие документы и сертификаты поведенческого терапевта сейчас действительны в России? Кто сейчас в РФ занимается аккредитацией и сертификацией?

— Крайне желательно, чтобы у специалиста, работающего с ребенком, было профильное образование, кроме того, такой специалист должен пройти обучение в рамках ПАП. На сегодня в России есть сертифицированные курсы по ПАП, а также курсы, проводимые специалистами центров под супервизиями сертифицированных специалистов. Пока в основном специалисты получают сертификаты BACB — Американской ассоциации поведенческих аналитиков. Мы очень надеемся, что по мере принятия профстандарта поведенческого аналитика в России будет создана своя сертификационная комиссия.

www.miloserdie.ru

Семь смертных грехов поведенческого аналитика

Семь смертных грехов поведенческого аналитика

Переводчик: Марина Лелюхина

Редактор: Марина ЛелюхинаОригинал: http://www.bsci21.org/the-seven-deadly-sins-of-behavior-analysts/Наша группа в фейсбуке: https://www.facebook.com/specialtranslationsНаш паблик вконтакте: https://vk.com/public57544087Понравился материал — помогите тем, кому нужна помощь: http://specialtranslations.ru/need-help/Копирование полного текста для распространения в соцсетях и на форумах возможно только путем цитирования публикаций с официальных страниц Особых переводов или через ссылку на сайт. При цитировании текста на других сайтах ставьте полную шапку перевода в начале текста.

С течением времени прикладной анализ поведения становится все более узнаваемой и популярной областью в сфере заботы о здоровье. И чтобы достойно представлять наше направление в будущем, нам, как представителям науки, нужно прежде преодолеть ряд «грехов», которые тянутся за нами из прошлого. Настоящий «посол доброй воли» умеет объединять людей вокруг себя, не изменяя своим идеалам. Оглядываясь в прошлое и вспоминая свои собственные ошибки и жизненные уроки, я определила для себя семь «смертных грехов», которые должны быть изжиты полностью, прежде чем мы сумеем образовать прочную связь между  ABA и системой здравоохранения.

Грех №1 Чрезмерные амбиции

Одно дело гордиться достижениями науки прикладного анализа поведения, другое дело считать, что только в ABA содержатся ответы на все вопросы. Мой опыт работы в компании, где трудилось множество специалистов, так или иначе связанных с процессом реабилитации, включая врачей, медсестер, социальных работников, логопедов, психологов и т.д., показал, что по крайней мере многие из этих людей воспринимали поведенческого аналитика как человека, который мнит себя выше «простых смертных», и действительно считает, что может раздавать советы в любой области. У каждого из нас за плечами опыт работы с менеджером или консультантом, который, понаблюдав пару часов за вашей работой, долго и пространно объясняет что же вы делаете не так. И даже если замечания имеют под собой основание, часто отталкивает способ подачи. Настоящие «апостолы поведенческого анализа» уважают вклад каждого члена команды в общую работу. Такие люди умеют слушать, с энтузиазмом включаются в процесс мозгового штурма и могут объяснить любую стратегию максимально понятно и просто, что в совокупности повышает эффективность работы всей команды.

 

Грех №2 Пренебрежительное отношение к физическому благополучию клиента

 

Давайте сразу договоримся — физическое благополучие напрямую связано с поведением. Когда человеку больно, его поведение направлено на уменьшение боли. Когда он измучен — он будет всеми силами стараться получить право на отдых. Многие наши клиенты не могут сообщить о том что им больно или неприятно. У меня был клиент, который до крови кусал костяшки собственных пальцев. Функциональный анализ поведения показал, что подобное поведение возникало как отказ от требований. Родители не согласились с нашей интерпретацией, поскольку все виды поведенческого вмешательства, к которым они прибегали до того никак не влияли на  данное поведение. Они отвели мальчика к врачу, который диагностировал кислотный рефлюкс, вызывающий острые приступы боли, из-за которых ребенок кусал пальцы. Для облегчения состояния врач рекомендовал больному строгую диету. Скрепя сердце, я смирилась с решением родителей, но была безмерно огорчена тем что этот мальчик, который и так был малоешкой, на несколько месяцев потеряет доступ ко всем «вкусняшкам», которые мы использовали в качестве поощрения. Но как только была введена диета, проблемное поведение улетучилось само собой. Поведенческий план не претерпел никаких изменений, так что наиболее очевидным объяснением произошедших с ребенком изменений была диета. Мне пришлось обуздать свою гордость и взять за правило учитывать/решать медицинские проблемы прежде чем определять дальнейший план действий. Кроме того, этот случай научил меня с большим уважением относиться к решению родителей попробовать то или иное  медицинское вмешательство, при условии что оно безопасно.

Грех № 3  Избегать «грязной работы»

Однажды я услышала, как очень уважаемый поведенческий аналитик сказал «в команде специалистов самым высоко оплачиваемым должен быть тот, кто работает непосредственно с ребенком». Лучшие кураторы и учителя никогда не отказываются «поработать в поле». Возможность «влезть в шкуру» вашего персонала позволит вам поддерживать свои профессиональные навыки на должном уровне.

 

Грех №4  Непереводимая игра слов

«…При написании BIP, я опирался на FBA и FA с тем чтобы определить MOs, SDs и ABCs поведения…»  Наша сфера, как и большинство других областей, связанных с реабилитацией и медициной, не испытывает недостатка во всевозможных аббревиатурах и научных терминах. Но многим из нас стоило бы поучиться у коллег из смежных областей способности доносить свои знания до обывателей в максимально простой и понятной форме. Во многом доступ и понимание поведенческого анализа окружающими зависят от способности верно преподносить информацию. Используйте слова, которые будут понятны без дополнительной расшифровки: мотивация, причина, награда, похвала. Говорить простым языком — не значит принижать статус ABA как научной дисциплины. Подробнее об этом пишет Paul Gavoni в статье  Fighting Words in ABA.

Грех №5 Ревность к успехам коллег

Есть популярная фраза, которая очень подходит к работе в нашей сфере: «Поддержка чужих успехов не принижает ваши собственные достижения».  Мы все в одной лодке и в мире масса проблем, которые можно решить только сообща. Если кто-то из вашего окружения добился успеха, особенно если речь идет о коллеге-аналитике, похвалите его, расскажите о его успехах, примите участие в его работе, если это возможно, используйте его находки в своей практике. Помните, что настоящий успех не в том, что сумели сделать вы сами, а в том, на что вы смогли вдохновить других.

Грех №6 Игнорирование достижений в других областях науки

В своей статье «Почему поведенческие аналитики должны быть в курсе других достижений науки» Chelsea Wilhite приводит два основных факта в пользу того, что поведенческий анализ только выиграет, если аналитики будут в курсе достижений других областей науки: «Первое — поведенческое вмешательство не будет настолько эффективным, насколько это возможно, если мы будем игнорировать научные достижения в других областях. Второе —  есть риск того, что наши взгляды на  достижения коллег станут зеркальным отражением столь неприятного для нас восприятия ABA как устаревшего и потерявшего актуальность направления реабилитации». С каждым годом все направления в рамках системы здравоохранения все больше интегрируются друг в друга, и поскольку врачи все больше сотрудничают со специалистами, работающими с ментальными нарушениями, нам просто необходимо учиться работать вместе, и смотреть что мы сами и наши коллеги можем внести в общее дело.

Грех №7 Самоизоляция

Учитывая все вышесказанное, не могу не признать что в одном мы безусловно хороши. Мы прекрасно добиваемся принятия и находим поддержку в рамках своего узкого мирка. Мы находим изящные решения проблем и представляем их на конференциях по прикладному анализу поведения, публикуем их в журналах о прикладном анализе поведения и обсуждаем с коллегами. Но это должно измениться! Нужно выйти из зоны комфорта, научиться делиться достижениями с более широкой аудиторией. Рискните написать книгу для более широкой аудитории, простыми словами. Попробуйте выступить на конференции специалистов других направлений, не ради признания, а ради опыта. Сотрудничайте со специалистами смежных областей, работайте вместе, проводите исследования. Публикуйтесь  в журналах не только о прикладном анализе поведения.

Я уверена, что момент когда ABA засияет на небосклоне современной науки близок как никогда. Давайте же собственными делами приблизим тот час, когда нас просто невозможно будет игнорировать.

А какие смертные грехи поведенческого аналитика приходят вам на ум?

Об авторе

Emaley McCulloch, M.Ed, BCBA со-учредитель Autism Training Solutions, LLC in 2008, вице-президент  Relias Institute at Relias Learning. Relias Learning — основной автор онлайн тренингов для специалистов в области соцзащиты и здравоохранения. Emaley — сертифицированный поведенческий аналитик и обладатель степени MA в области специальной педагогики. Она работает в области ABA  ,более 18 лет, предоставляет услуги клиентами от 18 месяцев до 24 лет в формате домашних программ, в школах и в рамках клинической практики. В течении 8 лет она работает в качестве консультанта и супервизора в агентствах на Гавайях и в Японии, где обучает специалистов и родителей. Ее сфера интересов включает в себя интернет-обучение, обучение персонала, распространение информации о научно-доказанных видах вмешательства, исследования, использование в работе и создание видеоматериалов, а также применение технических устройств в области специальной педагогики. Вы можете связаться с автором по адресу [email protected].

specialtranslations.ru

Развенчание мифов о прикладном анализе поведения, и тех, кто предоставляет услуги поведенческого анализа.

Развенчание мифов о прикладном анализе поведения, и тех, кто предоставляет услуги поведенческого анализа.

Автор: Роберт Шрамм.

Переводчик: Марина Лелюхина

Редактор: Анна Соловьева

Оригинал: http://knospe-aba.com/cms/us/aba-info/general-info/dispelling-the-myths.html

Наша группа в фейсбуке:  https://www.facebook.com/specialtranslations

Наш паблик вконтакте: https://vk.com/public57544087

Понравился материал — помогите тем, кому нужна помощь: http://specialtranslations.ru/need-help/

Копирование полного текста для распространения в соцсетях и на форумах возможно только путем цитирования публикаций с официальных страниц Особых переводов или через ссылку на сайт. При цитировании текста на других сайтах ставьте полную шапку перевода в начале текста.

Почти во всем мире ABA считается лучшей методикой для работы с детьми с расстройствами аутистического спектра. Тем не менее, в Германии и многих других Европейских странах, многие до сих пор не вполне представляют, что такое прикладной поведенческий анализ в современном его варианте, и сама методика, таким образом, кажется чем-то новым и неизвестным. Недостаток объективной информации и понимания того, что действительно представляет собой ABA, привели к появлению самых причудливых мифов и слухов о методе. Эти слухи продолжают существовать и множиться, не смотря на то, что не имеют под собой никаких фактических оснований.

В этой статье я бы хотел прокомментировать некоторые из этих мифов, и, если получится, поспособствовать тому, чтобы подобные представления об ABA навсегда остались для нас в прошлом.

Миф: «ABA — экспериментальная методика, ее эффективность не подтверждена научными данными».Это неправда. Среди всего разнообразия терапевтических и педагогических методик, которые используют при работе с аутичными детьми, именно ABA может подкрепить свои принципы, техники, и, в конечном итоге, эффективность, наибольшим количеством исследований и поддержкой научного сообщества. Прикладному анализу поведения, аутизму и нарушениям интеллектуального развития посвящено более дюжины профессиональных изданий, в которых можно найти сотни публикаций результатов всевозможных исследований, подтверждающих эффективность методики. Конечно, можно найти единичные исследования, результаты которых не смогут подтвердить эффективность конкретного вмешательства, но в процентном соотношении количество публикаций, подтверждающих эффективность ABA, позволяет утверждать, что этот метод эффективен не только для работы с аутичными детьми, он также наиболее эффективен для работы с любыми детьми, имеющими поведенческие проблемы или проблемы с обучением. В конце-концов, ABA — единственная методика, оказывающая длительное благоприятное воздействие на детей с аутизмом, рекомендованная министром здравоохранения США.Цитирую Третью Часть Доклада 1999 года Министра Здравоохранения, посвященную психическому здоровью: «Тридцать лет исследований продемонстрировали эффективность прикладного анализа поведения для ослабления нежелательного поведения, развития коммуникации, умения учиться и приемлемого социального поведения». Что другие методы могут этому противопоставить?Миф: Метод ABA не объясняет ребенку, как и почему он должен себя вести. Он просто натаскивает его на определенное поведение.В основе этого мифа лежит ошибочное представление о том, что программы ABA учат ребенка просто реагировать на стимулы, а не мыслить самостоятельно. Любое обучение содержит элемент зубрежки, будь то ABA-программа, регулярный класс в обычной школе, монтессори-класс, или домашнее обучение. Каждый ребенок иногда должен делать что-то, потому что «мама так сказала». Кроме того, многие действия мы совершаем просто автоматически, не задумываясь. Каждый из нас — человек привычки. И когда мы говорим о «тренингах», то имеем в виду закрепление моделей поведения, или привычек — действий, которые мы совершаем автоматически. Этот факт относится даже не столько к прикладному анализу поведения, сколько в принципе к тому, как люди обучаются новым навыкам.

Многие наши поступки обусловлены именно привычкой. Например, когда мы чистим зубы, то едва ли обдумываем каждый шаг в этом процессе (намочить щетку, выдавить пасту, поднести щетку к зубам и т. д.). Это действие у большинства из нас вошло в привычку и выполняется на автомате. А все потому, что в свое время, нас научили выполнять последовательность действий, за которой неизбежно следовал успех: наши зубы были чистыми, а дыхание — свежим. Успешность приводит к тому, что при схожих обстоятельствах мы будем действовать так же, чтобы добиться нужного результата.

Секрет ABA в том, что простые на первый взгляд задачи, такие как чистка зубов, разбиваются на множество мелких шагов, и с ребенком тренируется каждый шаг отдельно. Постепенно осваивая каждую составляющую навыка, ребенок волей-неволей достигает успеха, что было бы невозможно, если бы с ним тренировали весь навык целиком. Не смотря на это, представление о том, что ABA занимается только натаскиванием ребенка и формированием бытовых привычек, так же совершенно не соответствует действительности.Как и любая качественная образовательная программа, ABA-программа должна охватывать все навыки, которые необходимы ребенку. В этот список могут входить, например, языковые навыки, навыки социального взаимодействия, логика, гибкость мышления, распознавание и понимание мыслей и чувств окружающих людей. Хотя эти навыки кажутся сложными, они подчиняются тем же законам поведения, которые руководят всеми процессами нашего обучения. Проблема, таким образом, стоит несколько другая: «достаточно ли у терапевта, реализующего программу поведенческого вмешательства, опыта и изобретательности, чтобы помочь клиенту сформировать такие сложные навыки». На заре истории ABA терапевтам не хватало опыта, чтобы должным образом работать над формированием таких сложных навыков. По этой причине первоначальные программы ABA могут казаться нашим современникам несколько ограниченными. Но причина этого кроется в отсутствии должной практики применения принципов, лежащих в основе метода, а вовсе не в самих этих принципах.

Преимущество методики ABA состоит в том, что это все-таки наука, а значит, все достижения в этой области доступны по всему миру, благодаря публикациям в научных журналах. За последние 40 лет наука прикладного анализа поведения обогатилась бессчетным количеством открытий и уникальных примеров решения при помощи принципов ABA самых сложных задач, связанных с человеческим поведением. Если программа поведенческого вмешательства составлена квалифицированным специалистом, с учетом последних данных исследований и новейших техник обучения, вероятность того, что даже самый сложный навык не сможет быть полностью освоен, весьма мала.И наконец, я хотел бы отметить, что ABA — наука, которая опирается на «то, что работает». Поведенческого терапевта, в первую очередь, интересует результат. Программа считается успешной лишь в том случае, если «целевой» навык не просто усвоен, но ребенок может применять его регулярно, часто и без посторонней помощи. Даже если бы существовал метод, противоречащий нашем современным представлениям об ABA, но отвечающий этическим принципам и эффективный, он мог бы быть рекомендован в рамках программы поведенческого вмешательства, поскольку ABA ориентируется, прежде всего, на результат.

Миф: «ABA — это просто способ дрессировки, адаптированный для людей».

Действительно, все живые организмы реагируют на стимулы окружающей среды примерно в одном и том же ключе, но даже на самых ранних этапах развития поведение человека отличается значительно большей сложностью, чем поведение животного. ABA помогает нам понять, почему люди поступают так, а не иначе. Благодаря этому пониманию мы можем помочь людям поступать правильно, что в конечном итоге приведет их к более счастливой и успешной жизни.

Тот факт, что одни специалисты используют поведенческие методики для работы со взрослыми, другие — для работы с детьми, а кое-кто и для дрессировки животных, не умаляют той огромной роли, которую прикладной анализ поведения играет в поддержке детей, страдающих аутизмом. Когда я слышу об этом мифе, я всегда думаю: «Гм, а не получается ли так, что мой стейк Нью-Йорк с косточкой и соусом из жгучего перца — это всего лишь собачья еда, адаптированная для людей, ведь многие собаководы кормят своих питомцев мясом на косточке».

Миф: ABA просто подкупает детей едой и игрушками.

Одна из главных ошибок в понимании принципов ABA — неправильное представление о важности и ценности подкрепления. ABA — наука, которая зиждется на принципе подкрепления желательного поведения. В жизни те действия, которые приводят к положительным переменам в окружающей среде, мы, как правило, повторяем значительно чаще. Стремление к повторению успеха — это то, что формирует наше поведение, и, в конечном итоге, делает нас теми, кто мы есть.

Мы называем подкреплением любые изменения в окружающей среде, появление которых повышает вероятность того, что в схожих обстоятельствах наше поведение повторится. Подкрепление появляется после поведения, которое оно подкрепляет , таким образом, взятка и подкрепление никак не могут быть синонимами. Когда мы предлагаем взятку, мы говорим так: «Если ты сделаешь то, что мне нужно, я дам тебе это». Взятку мы обычно предлагаем до того, как происходит желаемое поведение. Подкрепление ребенок получает только после того, как происходит желаемое поведение. Таким образом, взятка и подкрепление — это вовсе не одно и то же. Более того, большинство ABA-программ учат нас, что тезис «если ты мне это — я тебе то» полностью противоречит принципам обучения.

Кроме того, подкрепление может быть чем угодно. Важно лишь, чтобы оно появлялось тогда, когда нужно, и влияло на поведение. Ни в одной программе не пишут, что именно нужно использовать в качестве подкрепления. Чтобы выбрать подходящее подкрепление нужно ориентироваться на то, что повысит вероятность повторения поведения в будущем.

Обычно нашими поступками руководит одно из следующих чувств: чувство голода, желание получить физическое удовольствие, любопытство, желание привлечь внимание, получить награду, или ощутить чувство самоудовлетворения. Мы едим, потому что это вкусно и/или чтобы получить необходимую энергию; читаем книги, чтобы стимулировать мыслительные процессы и стараемся быть милыми с окружающими, потому что благодаря этому привлекаем к себе внимание, чувствуем приязнь окружающих и самоудовлетворение. Те же принципы, хоть и в разной степени, руководят поведением детей с аутизмом. Наше дело не назначать награду за труды, но определить, что в каждом конкретном случае может выступать в качестве подкрепления желаемого поведения. После того как мы определим оптимальное подкрепление, мы можем организовать среду вокруг ребенка так, чтобы необходимый стимул появлялся сразу после того, как ребенок продемонстрирует то поведение, которого мы от него ждем, и никогда не появлялся после нежелательного, менее эффективного или вредного для ребенка поведения.

Нашим поведением руководят различные виды подкреплений. Похвала родителей, школьные отметки, зарплата, чувство удовлетворения от выполненной работы, — все это различные виды подкреплений, которые формируют наше поведение. Но что из этого может подойти ребенку-аутисту? Конечно, это зависит от ребенка, но велика вероятность того, что ни одно из этих высокоуровневых подкреплений не окажет существенного воздействия на его поведение. Таким образом, в начале пути мы вынуждены обратиться к более низкоуровневым подкреплениям. Еда, активные игры, музыка, мультики и игрушки — прекрасные подкрепления, которые помогут ребенку освоить важные новые навыки. Но не менее важно, чем найти подходящее подкрепление для ребенка в данный момент, расширять количество возможных подкреплений и повышать их уровень. К счастью, наука ABA не стоит на месте, и последние исследования в области Verbal Behavior дают нам массу способов справиться с этой задачей.

Миф: «Существует только один вид ABA»

Правда, существует только одна наука «прикладной анализ поведения», но это не значит, что все занятия ABA строятся одинаково и все программы поведенческого вмешательства тоже будут одинаковыми. Обычно бывает так, люди видят ABA- программу, или слышат где-то единичную рекомендацию поведенческого аналитика для какого-то конкретного ребенка, и затем рекомендуют другим такую же технику и считают, что все ABA-программы выглядят и реализуются так же. Нет ничего более абсурдного.

ABA дает нам только понимание того, почему люди поступают так, а не иначе, и методы использования этого знания, которые помогут ребенку поступать так, как нужно. Поскольку в этом мире не существует двух одинаковых людей (с аутизмом или без) не будет и двух абсолютно одинаковых программ ABA. Все, что делается в рамках программы поведенческого вмешательства должно делаться в расчете на нужды и интересы конкретного ребенка, которому программа помогает. Программа реализуется и оценивается объективно, исходя из того, насколько быстро достигаются желаемые результаты, и изменяется, исходя из того, какие методы будут наиболее успешными при работе с данным клиентом. Цель любой хорошей программы ABA – понять, что лучше всего работает с ребенком и затем использовать все эти техники. Это позволяет воздействовать на все возможные дефициты, которые могут возникнуть у ребенка с аутизмом.

Если посмотреть на ABA в целом, то можно увидеть что к этому методу относят Lovaas programming, Verbal Behavior, Pivotal Response Training, German Verhaltens Therapy и многие другие формы терапии, которые были разработаны чтобы помочь детям с аутизмом. Правда в том, что все эти подходы, по сути, есть ABA, потому, что в их основе лежат принципы бихевиоризма. Отличие лишь в том, как эти принципы применяются, и на чем фокусируется вмешательство. Некоторые формы ABA лучше подходят для одних детей, некоторые — для других.

Несмотря на это, просто решить начать заниматься с ребенком ABA недостаточно. Вам нужно учитывать степень подготовки и опыт того, кто предоставляет вам сервис, чтобы убедиться, что с ребенком работает квалифицированный персонал. Вам также надо удостовериться, что представитель сервиса ориентируется на тот подход, который соответствует вашему представлению о специфических нуждах вашего ребенка, (Примечание: Knospe-ABA предоставляет программы, которые специализируются на вербальном поведении).

Миф: ABA — терапия только для аутизма, она не полезна для детей с другими диагнозами.

Правда в том, что прикладной анализ поведения — это наука, которая была разработана в виде теории и развита задолго до того, как появились хотя бы мысли о том, чтобы использовать ее при работе с детьми с РАС. ABA используют по всему миру, чтобы помочь детям и взрослым преодолеть всевозможные поведенческие и социальные проблемы, такие как тяга к курению, личностные расстройства , взаимоотношения между людьми, обсессивно-компульсивные расстройства, и многие другие.Принципы бихейвеоризма стали использовать при работе с детьми только в конце 60-х — начале 70-х. Хотя в то время техники были базовыми и не охватывали весь спектр дефицитов ребенка, эксперименты и исследования сделали ABA доступным инструментом для работы с детьми с аутизмом и другими расстройствами. В дополнение к научным журналам, таким как «The Journal of Applied Behavior Analysis» и “The Behavior Analyst Today” , исследования в поддержку ABA публикуются во многих научных журналах, таких как “The Journal of Autism and Developmental Disabilities,” “The Journal of Mental Retardation,” “The Journal of Early and Intensive Behavioral Intervention” (JEIBI) and “ The Journal of Speech and Language and Applied Behavior Analysis”. Доступные исследования подтверждают успешность использования ABA с детьми с самыми разными нарушениями развития, включая синдром Дауна, ДЦП, эмоциональные расстройства, умственную отсталость.

Миф: «ABA — это слишком дорого, обычная семья не может себе этого позволить»

Люди часто ссылаются на информацию о том, что в США программы ABA стоят от 20-40 тысяч долларов в год. Вы конечно можете найти программу, которая будет стоить так дорого, но это не обязательно. Программы Knospe-ABA в Германии конечно стоят дешевле, даже по сравнению с прочими программами раннего вмешательства. Стоимость работы с одним ребенком в год составляет около 9000 евро д, и со временем, когда ребенок осваивает больше навыков, она снижается.

Кроме того, около 70% услуг нашего института оплачивают местные государственные службы. Но независимо от того, кто платит за нашу работу, наша цель остается неизменное — «Мы помогаем семье обрести терапевтическую независимость». Это означает, что чем больше семья пользуется услугами нашего института, тем большему они учатся, и в конечном итоге, тем реже им требуется активное участие специалиста. Меньше участия специалистов — меньше затрат.

Миф: Предоставители сервиса ABA вынуждают родителей подписывать долгосрочные и дорогие контракты.

Я не могу отвечать за всех поставщиков услуг, я не знаю их подхода к делу, но я могу сказать, что наш институт никогда не подписывает с семьей долгосрочных контрактов.

Продолжение сотрудничества — это всегда выбор семьи, оно может быть прекращено в любое время и без объяснения причин. Наш институт не будет выставлять счет за услуги ( даже если они были оказаны), если семья не довольна их качеством. Этого принципа мы придерживаемся с 2004 года и будем придерживаться до тех пор, пока я остаюсь главным поведенческим аналитиком и главой организации.

Миф: предоставители ABA-сервиса питают вас ложными надеждами, говоря что смогут исцелить ребенка от аутизма.

Все родители детей с аутизмом постоянно ищут новую надежду на то, что жизнь их ребенка в конечном итоге изменится к лучшему. Потеря надежды для этих семей губительна. И часто ответственность за это лежит на специалистах, которые не смогли добиться существенных успехов с ребенком. Такие специалисты считают, что лишая клиента надежды они возвращают его к реальности, что так ему будет легче. На самом деле, либо родители сохраняют надежду на лучшее будущее для своего ребенка, либо путь в лучшую жизнь окажется для него навсегда закрытым. Стремление лишить родителей надежды кажется мне недопустимым. Никто не знает, на что в конечном итоге способен этот ребенок. Говорить, что ребенок необучаем, просто потому что кто-то не знает как его учить, это очень не правильно. Я в свою очередь никогда не рискну лишить родителей надежды, ведь им потребуется все их силы и решимость, чтобы выбрать правильный путь для своего ребенка и всей семьи.В то же время очень важно не «торговать» надеждой. Это недопустимо. К сожалению разговоры об удивительных прорывах и магических исцелениях от аутизма существуют и продаются родителям с тех пор, как существует это расстройство. Но не смотря на отношение к этим историям, важно противостоять устаревшему мнению, что с ребенком ничего нельзя сделать просто потому что у него диагноз.

Грамотная поддержка семей детей с аутизмом должна строиться на постоянном стремлении к успеху и прогрессу. Мы должны сконцентрировать все силы на поиске того, что может быть сделано, вместо того чтобы пытаться предсказать независящие от нас вещи. Все что нам остается — каждый день работать над тем, чтобы как можно скорее добиться прогресса и повести ребенка и его семью к новой, лучшей жизни.

Я бы хотел прояснить четко: никто в нашем институте никогда не утверждал, что аутизм может быть исцелен. Как известно, мы не знаем точной причины аутизма, а без этого знания, как кто-либо может сказать, что она может быть устранена? Наша единственная цель не исцелить аутизм, а помочь детям развить как можно больше навыков. Лучшее средство достичь этого — систематическая регулярная работа над поставленными целями.Когда удается наладить работу, часто оказывается, что дети с аутизмом способны на гораздо большее, чем считалось раньше. Мы можем радикально изменить качество их жизни, но не при помощи фокусов и трюков, а при помощи тяжелой, каждодневной работы. Дети, которые попали в раннюю интенсивную программу поведенческого вмешательства скорее всего научатся говорить, смогут посещать обычные школы, останутся с родителями или будут жить независимо во взрослой жизни ( подробнее об этом у нас на сайте).Некоторые дети оказались в состоянии преодолеть дефициты, из-за которых им был поставлен диагноз аутизм, в том смысле что они уже не подпадают под критерии, которые позволили бы поставить им этот диагноз. Про этих детей как раз говорят, что они исцелились от аутизма. Исцеление в данном случае означает, что у ребенка больше нет симптомов аутизма. Число детей, которые достигли подобных высот, увеличивается с каждым годом, в соответствии с развитием образовательных методик и понимания природы аутизма. Но к сожалению количество детей, излечившихся от аутизма, остается слишком маленьким и еще многое предстоит сделать.

И напоследок мой любимый миф: ABA — это своего рода культ, как сайентология, который промывает мозги родителям и выманивает у них деньги и заставляет убеждать остальных делать то же самое.

Любой, у кого есть хоть немного опыта работы в ABA знает что это полная чушь и под этим нет никаких оснований. ABA — это просто метод обучения навыкам и ослабления нежелательного, а иногда и опасного поведения. То, как кто-то этим занимается, может быть этичным или не этичным, также как и при использовании любого другого метода. Behavior Analyst Certification Board членом которой являюсь и я, предъявляет высочайшие этические требования к поведенческим аналитикам и настаивает на том, что все вмешательства, которые используются для терапевтических целей, обязательно должны делаться только с разрешения родителей или клиента.

Родители и учителя по понятным причинам бывают в восторге, когда что-то наконец начинает достигать успехов с их ребенком. Это особенно остро чувствуют те, кто уже столкнулся с неудачами, страхом и чувством безысходности. Разумеется родители и учителя, впечатленные успехами их детей, хотят делиться знаниями о методе с другими. Некоторые могут даже доставать пропагандой ABA других людей. Но вдохновение и желание поделиться преимуществами метода не делают из него культа. Это просто показывает что ABA — сильная обучающая методика, которая продолжает развивать растущее число удовлетворенных клиентов.

И последнее слово для профессионалов.Knospe-ABA — очень профессиональный, дружелюбный предоставитель сервиса. У нас нет секретов и никакого желания соревноваться с другими институтами. Мы рады делиться информацией и программами с другими. Мы проводим выездные тренинги для организаций и вводные и продвинутые семинары для людей, которые хотят применять ABA на благо немецких детей. Пожалуйста, обращайтесь к нам с любыми вопросами относительно сервиса ABA и мы приложим все усилия чтобы предоставить вам максимально полную информацию.

specialtranslations.ru

Интервью. Ольга Шаповалова: «Изменить поведение можно при помощи поощрения, а не наказания» » "АУТИЗМ-ИНФО"

В декабре 2013 года в Москве прошла первая российская конференция, посвященная прикладному анализу поведения (ABA) — научному подходу, который доказал свою эффективность коррекции поведения, в том числе и для помощи людям с аутизмом. О сути поведенческого анализа и его распространении в России рассказывает организатор прошедшей конференции — Ольга Шаповалова, сертифицированный поведенческий аналитик.

Не могли бы вы немного рассказать о себе: вашем образовании и опыте работы?

Я закончила Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, там я училась на степень магистра по специальности «прикладной анализ поведения» факультета психологии. До этого я училась в России, в московском Гуманитарном университете имени Дашковой, где моя специальность была «семейная психология», в Америке этот диплом пересчитали как бакалавра по психологии. Если говорить об образовании, то я продолжаю его все время — хожу на конференции, езжу на различные семинары.

Что касается работы, то я начала работать по специальности еще во время учебы. В качестве практической работы от института я работала в школе для детей с диагнозом «аутизм». Это очень известная и хорошая школа ABC Inc., в которой я осталась работать и после университета. Сначала я работала как терапист, а потом, получив диплом, как консультант. Затем я перешла в другую компанию — IABA, где я работала уже с взрослыми клиентами с разными диагнозами и сложностями.

В 2010 году я открыла собственную компанию. Это было связано с тем, что у меня все чаще появлялись русскоговорящие клиенты, их становилось все больше и больше. В результате, я открыла свою компанию для помощи русскоговорящим клиентам. Все прошло очень успешно и пришлось уйти с работы, но мы в очень хороших отношениях со всеми моими бывшими начальниками и сослуживцами.

Вы один из немногих русскоязычных преподавателей, занимающихся дистанционным обучением прикладному анализу поведения. Насколько сложно было разработать такой курс для российских студентов?

Поначалу, с первым потоком, я училась очень многому и у них. Они мне много дали именно с точки зрения того, как лучше преподавать. Ведь я всю модель обучения взяла из своего института в Калифорнии, которая мне лично была очень близка. Мне понравилось, как этот университет подготавливает именно к самостоятельной работе. Конечно, нам было проще, так как у нас было больше литературы для самостоятельной подготовки, а у моих студентов русскоязычной литературы не было.

Как бы вы оценили перспективы развития АВА в России? Не возникает ли идеологического конфликта между «западным» поведенческим подходом и отечественными подходами в психологии и педагогике?

Мое личное мнение и научно доказанный факт состоит в том, что законы поведения везде работают одинаково. Сложности на уровне менталитета иногда связаны с тем, что в России мне часто приходится разъяснять то, что в Америке мне никогда не приходится объяснять ни родителям, ни другим специалистам. Мне не просто приходилось это объяснять — я никак не могла взять в толк, как может быть непонятно, что ребенка надо хвалить и так далее.

Вы можете привести какой-нибудь яркий пример?

Что касается русскоговорящих клиентов (не обязательно живущих именно в России), я столкнулась с тем, что часто они (не все, разумеется, но большинство) спрашивали меня: «А когда мы будем наказывать? А как же сделать, чтобы он понял? Как его заставить?» А я все время объясняю, что мы должны работать не с помощью наказаний и ограничений, а так, чтобы это было легко, радостно и спокойно, что можно добиться, чтобы человек обучался навыкам и менял свое поведение только с помощью поощрений. И в этот момент большинство людей оказываются в тупике. Они спрашивают: «Как же это сделать? Как же можно не наказывать?»

Года два назад я приезжала в Москву на довольно продолжительное время, и я разговаривала с разными людьми — таксистами, родственниками — и спрашивала их про наказания. И все отвечали: «А как же без наказаний? Надо обязательно его наказать как следует! Надо придумать такую технологию, как наказывать!»

То есть существует склонность к наказаниям в самой культуре?

Да, именно в культуре есть такая склонность. Потому что в Америке, по крайней мере, в Калифорнии (в других штатах картина может быть иной), существует «пропаганда» позитивного отношения к детям. Точно также как есть пропаганда здорового образа жизни, есть пропаганда того, что к детям нужно относиться позитивно. В повседневном языке все время используется слово «поощрение», оно давно вошло в обиход, все время можно услышать: «Вы используете позитивное поощрение?»

Находясь в Москве, вы посетили один из первых в России классов для детей с аутизмом на основе АВА, каковы ваши впечатления о нем?

Мне очень понравилось. В первую очередь, потому что я увидела документацию в очень хорошем состоянии. Когда я работала в похожей школе для детей с аутизмом, там были детки, у каждого из которых была своя программа и свои задачи. И мой опыт показывает, что если не вести эту документацию, то мы начинаем просто теряться.

Всем ли людям с аутизмом может помочь АВА?

АВА, прикладной анализ поведения — это целая наука о поведении. А поведение есть у каждого без исключения. Это вообще никак не связано с диагнозами, сложностями или чем-то еще. Если у кого-то есть поведение, и его надо как-то менять, то понятно, что эта прекрасная наука может в этом помочь.

То есть, поведенческий подход может помочь не каждому аутисту, а вообще каждому человеку, было бы поведение?

Мы не работаем с аутизмом, мы не меняем диагноз, мы изменяем только поведение. И конференция в Москве, которую я провела, она для того, чтобы люди перестали рассматривать поведенческий анализ только как «работу с аутизмом».

Если вернуться к аутизму, то если аутист, например, вербальный и с высоким интеллектом, то ему тоже может помочь АВА?

Конечно! Другими словами, нет никаких ограничений.

И взрослым тоже? Ведь часто говорят, что АВА — это, в первую очередь, для маленького ребенка?

Есть статистические исследования, которые говорят о том, что если мы хотим, чтобы человек пошел в обычную школу, чтобы у него все наилучшим образом сложилось в жизни, то чем раньше мы начнем применять поведенческий анализ, тем лучше. Но в предыдущей компании, где я работала, все мои клиенты были взрослыми: не только с диагнозом «аутизм», но и с шизофренией, навязчивыми состояниями, умственной отсталостью.

Я работала с клиентом, которому было 20 лет. У него был диагноз «аутизм». Он очень высокофункциональный — он вербальный, и он мог до какой-то степени адаптироваться. С ним никогда не занимались по поведенческим программам, но он был все время в коррекционных классах общеобразовательной школы, а у нас в школах человек учится в школе до 21, иногда даже до 22 лет, если у него стоит диагноз.

В школе скорректировали некоторые из его поведений, и он был вполне адаптирован, но у него совсем не было друзей, не было никакого общения. Осталось нежелательное поведение, которое заключалось в том, что когда он начинал нервничать, то он начинал тратить деньги, и он мог начать воровать, мог легко запомнить номер чей-то карточки в магазине, другими словами, поведение было весьма серьезным.

Мы начали с ним работать, я написала ему программу и протоколы, родители очень активно с ним работали. Всего я с ним проработала три года, он пошел в технический колледж, где учат чинить различные электроприборы. У него появились друзья, появились ребята, с которыми он общался и куда-то ходил, и я сказала, что все: мы дошли до его самого благоприятного исхода, потому что он учится, и у него есть друзья, что человеку в таком возрасте и нужно. И диагноз его с него сняли.

Недавно я встретила его родителей, и они мне сообщили, что у него есть девушка. И я им сказала: «Все, вот теперь я полностью уверена, что у человека сформированы все социальные навыки!» И он живет с этой девушкой, при том, что у нее есть ребенок, и он участвует в его воспитании. Это тот случай, когда можно с уверенностью сказать, что мы сделали правильную работу, но это была напряженная работа по протоколам на протяжении трех лет.

Часто можно услышать, что АВА — слишком механистический и бездушный подход, поскольку он ориентирован только на поведение. А как же личность, отношения?

Это часто можно услышать от людей, которые незнакомы с теорией и методологией поведенческого анализа. Да, мы работаем только с поведением. Мы не затрагиваем личность и не пытаемся ничего поменять в ней, это точно. Но при этом внутренние состояния: мысли, чувства, переживания, они тоже могут рассматриваться как поведения, и их тоже можно менять. Если к нам обращается клиент, которого мучают навязчивые мысли, то мы эти мысли рассматриваем как поведение, и мы изучаем контекст, в котором они появляются, то есть смотрим, что в этот момент происходит вокруг него. Мы меняем этот контекст, и мысли тоже меняются. Именно это и приводит людей к идее о том, что это бездушный подход.

Однако наша задача в том, чтобы жизнь клиента стала как можно лучше. Мы это называем «жизнь с как можно меньшими ограничениями». В АВА все четко разложено по полочкам, это помогает нам в работе, конечная цель которой в том, чтобы клиент смог быть полноценным членом общества.

Если вернуться к обучению в области поведенческого анализа, то кто может стать поведенческим аналитиком?

В первую очередь, это люди, которые имеют высшее образование, потому что для такой подготовки нужна база, на которую можно будет наложить эти знания. Также желательно, если это будут люди, которые любят, чтобы все было четко и понятно. Может даже есть какой-то особый тип характера, которым отличаются люди этой специальности. Очень важно, чтобы была развита логика.

У вас не будет вопроса про терапистов? Это наболевший вопрос, так как сейчас прикладной анализ поведения становится очень популярным, и родители, возможно, не обладая достаточной информацией, часто сталкиваются с некачественной терапией. Мое личное мнение, основанное на моих наблюдениях и опыте работы — терапистом может быть любой человек. Ему не нужна дополнительная подготовка. Это может быть человек любого возраста, главное, чтобы этот человек, во-первых, любил детей и хотел работать с ними, а во-вторых, следовал инструкциям и мог их точно выполнять. Обучение тераписта — это задача консультанта, который разрабатывает программы, эта подготовка тераписта — часть работы консультанта. Родителям, которые никак не могут найти тераписта, я говорю: «У вас же есть соседи, у соседей есть дети, есть знакомые, спрашивайте всех, кто сейчас ищет работу». После этого аналитик предоставляет тренинг: если нужно один, либо два, три, четыре.

Сколько раз сталкивалась с тем, что родители пытаются найти подготовленного тераписта. Конечно, хорошо, когда есть специальное образование, но начинать можно и с теми ресурсами, которые есть вокруг. Странно слышать, что возникают проблемы с поиском терапистов. У нас в Калифорнии дается объявление и приходят люди, которых учат, что делать уже на местах, по конкретным протоколам.Сами родители могут быть терапистами своего ребенка?

Знаете, нельзя сказать, что «никто не может» или «все могут». Это зависит от ситуации. Кто-то может переключаться со своей роли родителя на роль тераписта или консультанта, а кто-то нет. Однако с теми клиентами, с которыми я работала, через какое-то время все равно все родители приходили к тому, что им должен кто-то помогать, потому что одному сложно справиться, тяжело разделить эти свои роли. Я видела успешные случаи, когда люди, грубо говоря, переодевались в другую кофточку и становились другим человеком, но терапистов должно быть несколько для успешности обучения.

В любом случае, без поддержки родителей любая программа может оказаться неуспешной, потому что все-таки родители больше всего времени проводят с ребенком. Понятно, что есть и другие критерии, которые могут как-то этому способствовать, включая тяжесть диагноза и так далее. Но по большому счету, наибольшие изменения происходят тогда, когда все в окружении ребенка действуют в одном ключе.

Не могли бы вы рассказать подробнее об объединении русскоговорящих поведенческих аналитиков. Как возникла такая идея, и какие цели ставит перед собой объединение?

Объединение пока неформальное, оно будет объединять специалистов, которые хотят практиковать без использования наказаний — это ключевой момент. Это специалисты, которые хорошо подготовлены теоретически, и которые уже во время учебы проявили свои практические знания. Плюс к тому, у каждого должна быть серьезная подготовка по этике. В Америке мне повезло работать в очень хороших организациях, но я сталкивалась и со специалистами, работавшими в других местах, я наблюдала иную философию компаний. И я поняла, что крайне важно, чтобы специалист был не только подготовлен теоретически и практически, но и чтобы он следовал всем этическим правилам поведенческого аналитика. А это, в первую очередь, значит делать только то, что хорошо для клиента. Для меня очень важно, чтобы те, кто работает в этой области, не забывали о такой важной части, как этика.

ИСТОЧНИК

autism-info.ru

Двадцать семь методов коррекции аутизма с доказанной эффективностью

28.01.14

Анализ 29 000 научных статей позволил установить, какие подходы к коррекции аутизма можно однозначно рекомендовать специалистам и родителям

 

 

Национальный центр профессионального развития в области расстройств аутистического спектра США в январе этого года опубликовал долгожданный отчет о практиках для детей и молодых людей с аутизмом, эффективность которых была подтверждена научными исследованиями. Отчет подготовила группа ученых из Института детского развития Франка Портера Грэхама при Университете Северной Каролины, США. Авторы проанализировали 29 000 научных статей о расстройствах аутистического спектра и выявили самые надежные исследования по методам вмешательств при аутизме, начиная от рождения и до возраста 22 лет.

«Аутизм диагностируется у все большего числа детей, — говорит директор института, Сэмюель Л. Одом, один из главных авторов нового отчета. — Мы стали выявлять их раньше, благодаря лучшему инструментарию, и эти дети нуждаются в подходящих для них услугах».

Средняя стоимость аутизма в течение жизни в США достигает 3,2 миллионов долларов на человека, но ранняя диагностика и эффективные методы помощи уменьшают затраты, связанные с поддержкой человека с аутизмом, на две трети.

«Некоторые методы могут показаться передовыми технологиями, но в действительности мы просто пока не знаем их недостатков и проблемных аспектов, — говорит исследователь института, Конни Вонг, которая участвовала в разработке нового отчета. — Наш отчет включает только испытанные методы».

«Эти доказательные методы чрезвычайно ценны, — добавляет Шарлотта Крейн, педагог-консультант по аутизму и сертифицированный поведенческий аналитик из школьного округа Лоудон в городе Лисбург, штат Вирджиния. — Этот отчет позволяет нам всем говорить на одном языке и предоставляет последовательный список вмешательств, основанных на научных исследованиях».

Кристин Ганли и Карен Берлин, специалисты по обучению и технологиям в Университете Джорджа Мэйсона, полагаются на эти отчеты по практикам, основанным на научных доказательствах, когда помогают людям в профессиональном развитии. «Мы не предоставляем обучения по тем методам, которые не включены в этот отчет», — говорит Берлин.

По словам Ганли и Берлин, до того как Национальный центр профессионального развития начал публиковать свои комплексные обзоры существующих исследований, методы коррекции для детей с аутизмом вызывали большие споры. «Поиск в Интернете выдает столько подходов, сколько есть авторов, а уровень мастерства в каждом из методов был редкостью», — говорит Ганли.

«Если нет надежного отчета по практикам, основанным на научных доказательствах, то коррекция будет строиться на мифах», — говорит Ганли.

Последний отчет был опубликован в 2008 году и включал 24 практики. В новом отчете одна из этих практик была исключена из-за более строгих критериев, кроме того, ученые переименовали и расширили одну из категорий — «инструкции с помощью технологий» — и добавили еще 5 практик, включая «физические упражнения» и «структурированные группы для игр».

«Расширение списка эффективных практик предоставляет педагогам и специалистам больше инструментов, — говорит Ганли. — Это улучшает прогноз для детей с РАС».

Отчет важен не только специалистам, он также может быть полезным инструментом для семей. «Очень часто родители платят за методы, которые не поддержаны никакими доказательствами, но этот отчет позволит им сделать наилучший выбор», — считает Одом.

Алисон Смит, мать четырехлетних мальчиков-близнецов с аутизмом, воспользовалась этим отчетом, чтобы добиться необходимых услуг для своих сыновей.

«Знание — сила, говорит Смит. — Знание о том, что действительно работает, дает тебе преимущество при поиске подходящей терапии и инструментов».

По словам Смит, видеомоделирование — практика, уже давно включенная в список отчета — помогло ее мальчикам научиться сдувать перышко. Развитие этого важного моторного навыка часто связывают со способностью говорить.

«Они никак не могли научиться сдувать перышко, пока не начали смотреть, как их старший брат делает это на видео, — говорит она, хотя тераписты много месяцев работали над этим навыком индивидуально. — Но им было достаточно несколько раз посмотреть короткий клип, и оба мальчика поняли, что нужно делать».

«Возможность исследовать существующие практики и дальнейшие попытки их применить избавили нас от необходимости гадать, — говорит Смит. — Если бы не было никакого обзора практик, основанных на научных доказательствах, то многие дети остались бы без вмешательств и услуг, которые наиболее важны для них».

Полный текст отчета на английском языке доступен по ссылке: http://autismpdc.fpg.unc.edu/sites/autismpdc.fpg.unc.edu/files/2014-EBP-Report.pdf

Краткий перечень практик

1. Вмешательства, основанные на контроле антецедентов. Антецеденты — термин из прикладного анализа поведения (ABA), стимулы, которые предшествуют поведению. Контроль антецедентов означает анализ ситуаций, в которых происходит то или иное поведение, и изменения в окружающей обстановке или условиях, что приводит к уменьшению нежелательного поведения.

2. Когнитивно-поведенческие вмешательства (когнитивно-поведенческая психотерапия). Метод связан с инструкциями по контролю над своими представлениями о тех или иных ситуациях, что ведет к изменениям в поведении.

3. Дифференциальное поощрение альтернативного, несовместимого или другого поведения. Основанный на прикладном анализе поведения метод коррекции нежелательного поведения, включающий предоставление позитивных/желательных последствий за определенное поведение или отсутствие нежелательного поведения. Поощрение предоставляется: а) когда ученик демонстрирует желательное поведение, отличное от нежелательного поведения; б) когда ученик демонстрирует поведение, физически несовместимое с нежелательным поведением; или когда в) ученик не проявляет неуместного поведения.

4. Обучение методом отдельных блоков. Метод обучения, обычно происходящего между одним инструктором/специалистом и одним учеником/клиентом, направленный на обучение конкретным навыкам или желательному поведению. Инструкции обычно включают множество проб подряд. Каждая проба состоит из инструкции/презентации специалиста, реакции ученика, последствия в соответствии с тщательно составленным планом и паузы перед следующей инструкцией.

5. Физические упражнения. Повышенные физические нагрузки с целью уменьшить проблемное поведение и увеличить уместное поведение.

6. Техника угасания. Отмена или устранение поощрения мешающего поведения с целью уменьшения частоты этого поведения. Хотя эта техника может применяться как отдельный метод, часто она используется в рамках функционального анализа поведения, тренинга функциональной коммуникации и дифференциального поощрения.

7. Функциональный анализ поведения. Систематический сбор информации о мешающем виде поведения для определения функциональных обстоятельств, поддерживающих это поведение. Функциональный анализ поведения состоит из описания мешающего или проблемного поведения, определения предшествующих и последующих событий, которые контролируют это поведение, разработки гипотезы о функции этого поведения и/или тестирования этой гипотезы.

8. Тренинг функциональной коммуникации. Замещение проблемного поведения, имеющего коммуникативную функцию, более приемлемой коммуникацией, которая выполняет ту же функцию. Обычно тренинг функциональной коммуникации включает функциональный анализ поведения, дифференциальное поощрение и технику угасания.

9. Моделирование. Демонстрация желательного целевого поведения, которая приводит к имитации этого поведения учеником, что приводит к закреплению имитируемого поведения. Моделирование часто сочетается с другими поведенческими стратегиями, такими как подсказки и поощрение.

10. Вмешательство в естественных условиях. Стратегии вмешательства, которые происходят в обычных ситуациях, во время типичных занятий или распорядка дня из жизни ученика. Педагоги/специалисты привлекают интерес ученика к обучающему событию, манипулируя ситуацией/занятием/распорядком, предоставляют ученику необходимую поддержку для демонстрации целевого поведения, подчеркивают поведение, когда оно происходит, и/или предоставляют естественные поощрения за целевые навыки или поведение.

11. Вмешательства, проводимые родителями. Родители предоставляют индивидуальное вмешательство для своего ребенка с целью обучения его различным навыкам и/или уменьшения мешающего поведения. Для этого родители проходят структурированные программы обучения по проведению вмешательств на дому и/или в общественных местах.

12. Вмешательства и инструкции с участием ровесников. Типично развивающиеся сверстники общаются и/или помогают детям и молодым людям с РАС научиться новому поведению, коммуникации и социальным навыкам, увеличивая возможности для общения и обучения в естественной обстановке. Учителя/специалисты систематически обучают ровесников стратегиям того, как вовлечь детей и молодых людей с РАС в позитивное и продолжительное социальное взаимодействие как во время занятий, управляемых педагогом, так и во время занятий, которые инициирует сам ученик.

13. Система коммуникации обменом изображениями (PECS). Первоначально ученика обучают давать изображение желаемого объекта партнеру по коммуникации, чтобы получить желаемый объект. PECS состоит из нескольких фаз: а) «как» вступать в коммуникацию, б) настойчивость и преодоление расстояния для коммуникации, в) выбор нужного изображения, г) структура предложения, д) просьба в ответ на вопрос и е) комментирование.

14. Тренинг ключевых реакций. Ключевые переменные обучения (например, мотивация, реакция на множественные сигналы, саморегуляция и самостоятельная инициация) направляют практики вмешательства, которое проводится в условиях, определяемых интересами и инициативой ученика.

15. Подсказки. Вербальная, жестовая или физическая помощь, которая предоставляется ученику при освоении целевого поведения или навыка. Подсказки, как правило, предоставляются взрослым или ровесником до того, как ученик попробует применить навык.

16. Положительное поощрение. Событие, занятие или другие условия, которые следуют за желательным поведением со стороны ученика и которые приводят к учащению такого поведения в будущем.

17. Прерывание реакции/перенаправление. Использование подсказки, комментария или другого отвлекающего фактора, который переключает внимание ученика от мешающего поведения и приводит к его уменьшению.

18. Сценарии. Вербальное и/или письменное описание конкретного навыка или ситуации, которое становится моделью для ученика. Как правило, сценарии отрабатываются много раз до того как применяются в естественных условиях.

19. Обучение управлению своим поведением. Обучение ученика навыкам различать уместное и неуместное поведение, наблюдать за своим поведением и вести записи о нем, а также награждать самого себя за желательное поведение.

20. Социальные истории. Истории, описывающие социальные ситуации, включая детальные описания важных факторов и примеры уместных для ситуации реакций. Социальные истории являются индивидуальными и соответствуют потребностям ученика, обычно они очень короткие, включают картинки и другие визуальные подсказки.

21. Тренинг социальных навыков. Групповое или индивидуальное обучение учеников с расстройствами аутистического спектра (РАС) адекватному и уместному поведению со взрослыми, ровесниками и другими людьми. Большинство встреч по тренингу социальных навыков включают знакомство с основными концепциями, проигрыши по ролям или практику, а также обратную связь, которая поможет ученику с РАС развивать и практиковать навыки коммуникации, игр или общения для позитивного взаимодействия с ровесниками.

22. Структурированная группа для игр. Занятия в маленькой группе, которые происходят в определенном месте и в определенном порядке, для участия в группе привлекаются дети с типичным развитием, группу ведет взрослый, который определяет тему игры и роли, подсказывает и помогает ученику справиться с целями занятия.

23. Анализ задач. Процесс, в рамках которого занятие или поведение разбивается на маленькие и простые для выполнения шаги для обучения данному навыку. С целью облегчения обучения отдельным шагам применяется положительное поощрение, видеомоделирование или отсрочка по времени.

24. Инструкции и вмешательства с помощью технологий. Инструкции и вмешательства, в которых технологии играют центральную роль, поддерживая достижение учеником цели. Технология определялась как «любой предмет/оборудование/приложение/виртуальная сеть, которая применяется целенаправленно для увеличения/поддержания и/или улучшения повседневной жизни, работы/продуктивности и способностей к досугу/отдыху у подростков с расстройствами аутистического спектра» (Odom, Thompson, et al ., 2013).

25. Отсрочка по времени. В ситуации, когда ученик должен продемонстрировать определенное поведение или навык, происходит задержка между возможностью применить навык и дополнительными инструкциями или подсказками.

26. Видеомоделирование. Визуальное моделирование целевого поведения или навыка (как правило, в области поведения, речи, коммуникации, игровых и социальных навыков), которое демонстрируется с помощью видеозаписи и воспроизводящего оборудования для облегчения обучения или инициации желательного поведения или навыка.

27. Визуальная поддержка. Визуальные материалы, которые помогают ученику демонстрировать желательное поведение или навыки самостоятельно и без подсказок. Примеры визуальной поддержки включают изображения, письменную речь, предметы, модификации окружающей среды и визуальных границ, визуальные расписания, карты, ярлыки, системы организации и временные шкалы.

outfund.ru

Консультация поведенческого аналитика (АВА –терапевт). Центр Речи

Что это такое?

Если у вашего у ребенка диагностирован аутизм или РАС, есть проблемы с его поведением и выбором оптимальных методов для его обучения и развития, то вам следует обратиться за консультацией к Поведенческому Аналитику (ABA-терапевту). На первичной консультации специалист собирает подробный анамнез ребенка, разговаривает о детско-родительских отношениях в семье, проводит диагностику психического развития ребенка. Часто, чтобы понять особенности ребегка и ео семьи требуется не один час, поэтому консультация поведенческого аналитика не ограничена по времени.

Как работает специалист ABA?

Для составления объективной картины поведения ребенка ABA-терапевт выезжает к вам домой и   наблюдает за его поведением в самых разных ситуациях. Поведенческий аналитик объективно определит те виды поведения, которые он наблюдает, причем он сделает это таким образом, чтобы любой член семьи или другой специалист мог наблюдать за тем же поведением: вся команда ребенка должна быть согласна в том, что они видят. Ваш поведенческий аналитик выбирает процедуры, которые подойдут для достижения конкретных учебных целей вашего ребенка. После этого он проведет мини-эксперименты, чтобы определить эффективность этих процедур – в какой степени они влияют на поведение вашего ребенка. Когда речь идет о том, какой подход использовать с ребенком, именно поведенческий аналитик выбирает те вмешательства, которые, могут работать для вашего ребенка. Поведенческий аналитик будет руководить коррекционной программой ребенка с целью развития базисных видов поведения, которые будут способствовать дальнейшему развитию учебных навыков и повысят качество жизни вашего ребенка.    

Что это вы получите после диагностики Поведенческого Аналитика?

После первичного разговора с поведенческим аналитиком, вы получите заключение о состоянии психического здоровья вашего ребенка. После наблюдения за вашим ребёнком, вы поймёте причины его поведения и научитесь выстраивать с ним правильные взаимоотношения. Метод АВА-терапии создан для того, чтобы помочь детям с аутизмом добиться своих целей в обучении и, в конечном итоге, стать более активными, плодотворными и независимыми членами общества.

Чтобы записаться на консультацию, уточнить детали, а также задать все интересующие вопросы

Наши специальные услуги

Специалисты центра осуществляют обследование детей и проводят коррекционную работу по устранению нарушений, дефектов.

Нейропсихолог - это не врач, а специальный психолог, работа которого основывается на знании и учёте закономерностей развития нервной системы ребёнка и взрослого.

Возможность запросить дополнительное экспертное заключение специалистов по существующим проблемам.

centrrechi.com

---

• 
  Книги по поведенческой экономике
• 
  Поведенческие теории личности курсовая
• 
  Поведенческие проблемы при аутизме
• 
  Поведенческий кодекс типичного россиянина
• 
  Основные компоненты поведенческого акта
• 
  Поведенческие аспекты управления предприятием
• 
  Отдел поведенческого анализа фбр
• 
  Эмоционально поведенческие особенности дошкольника
• 
  Основные правила поведенческого этикета
• 
  Основные поведенческие факторы риска
• 
  Поведенческие предпосылки неоинституциональной теории

Prostoy-Site | Все права защищены © 2018 | Карта сайта