«Оптимизация» медицины. Почему деньги на проекты есть, а на лечение - нет? Что такое оптимизация в медицине
Британский образец. К чему приведёт оптимизация системы здравоохранения | Здравоохранение | Общество
Женщина рассказывала премьер-министру Тони Блэру: «Я выпила чуть-чуть пива для храбрости, засунула плоскогубцы в рот и дёрнула. У меня осталось 10 зубов. Пока с ними вроде бы всё в порядке, но скоро мне всё-таки понадобится врач». Обратиться к частникам пожилая леди не имела возможности. Шёл 2005 год.
Премьер-министр выразил Валери сочувствие. И сказал, что не может заставить медиков отказываться от частной практики и переходить в государственную систему здравоохранения. Знакомо? Кажется, найден тот самый эталон, к которому так упорно стремится отечественная медицинская реформа.
Сто километров до медпомощи
Россия, наши дни. Не первый год продолжается оптимизация здравоохранения. «В прошлом году я был в замечательном русском городе Юхнове, – вспоминает лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов. – Это Калужская область, совсем рядом с Москвой. Калуга находится за 100 километров. И вот местные врачи мне сказали, что в декабре больница закрывается, в том числе и роддом. На мой естественный вопрос: «А, собственно говоря, что делать женщине, если ей рожать?» – был ответ: «Ехать в Калугу».
Подобная ситуация сложилась и в других регионах. Кто-то отказывается от самой мысли завести ребёнка, кто-то, рискуя жизнью, рожает на дому.
«В Свердловской области из посёлка Махнёво тяжелобольных возят в город Алапаевск, который располагается в 100 километрах. Причём передача пациентов осуществляется путём встречи двух «скорых». Это, знаете, как в «Семнадцати мгновениях весны»: мы встретимся или не встретимся на этом мосту? – возмущена профессор Светлана Палесская. – Очень не хотелось бы оказаться на месте этого пациента. А если машина из Алапаевска не приедет, что будет?»
Шансы выжить… зависят от места жительства
Сельская медицина приближается к британскому эталону увереннее, чем городская. По мнению ряда экспертов, об этом свидетельствует и состояние здоровья сельских жителей. Горожане чувствуют себя неидеально, но всё же лучше. А за пределами городов даже к врачам обращаются реже.
Нет, не из-за нежелания лечиться, а из-за отсутствия специалистов, к которым можно прийти на приём. В сельской местности обеспеченность врачами в 2,8 (а по некоторым данным, в 3,5) раза ниже, чем в среднем по Российской Федерации.
По сведениям фонда «Здоровье», только за 2014 год в нашей стране сократили 90 тысяч медиков, в том числе 12 тысяч врачей клинических специальностей. Сокращаются и больничные койки.
«Сокращённый коечный фонд стал принимать непрофильных больных. Например, на общетерапевтические или общехирургические койки стали попадать больные с инсультом или инфарктом, которых лечить некому и нечем. Всё это привело к росту больничной летальности. Особенно тяжело пришлось жителям села, где сократили ФАПы, убрали специализированные койки в районных больницах. Смертность на селе по итогам 2014 года на 15% опередила городскую, – рассказывает глава фонда «Здоровье» Эдуард Гаврилов. – По сравнению с 2011 годом число амбулаторных посещений в 2012–2014 годах снизилось на 39 миллионов. Объёмы госпитализации сократились среди жителей села на 4%. Это более 32 тысяч случаев. Наибольшее сокращение в Оренбургской, Омской и Калужской областях. Среди жителей городов уровень госпитализации остался без изменений».
Миллион для сельского врача
Работать в регионах докторов привлекают миллионами. По программе «Земский доктор». Если врач согласится проработать в сельской местности не меньше пяти лет, ему выдадут подъёмные – один миллион рублей. Если трудиться на селе соберётся семейная пара, каждому из супругов выдадут по миллиону. Правда, доктор, который не выдержит пятилетнего срока и захочет вернуться в город, должен будет вернуть деньги государству. Сумма зависит от того, сколько он отработал.
Кому-то из медицинских специалистов программа помогла закрыть ипотеку. А сельская больница оказалась в получасе езды от родного города. Кто-то, наоборот, жалеет: если разделить государственный миллион на пять лет работы, получится та самая разница между сельской и городской зарплатой. Хотя на селе всё же дают жильё.
Есть больницы, в которых трудятся одновременно 2, 5, 10 докторов‑миллионщиков. Но…
Программа «Земский доктор» реализуется в Российской Федерации с 2012 года. Принята в целях исправления кадрового дисбаланса в отрасли. Основные моменты, регламентирующие различные её аспекты, изложены в статье 51 часть 12 ФЗ № 326 «Об обязательном медицинском страховании в РФ».
Возрастной ценз для миллионщика
«Хочу обратить внимание Министерства здравоохранения: врачи-миллионщики – это очень здорово, это очень хорошо, только введён возрастной ценз. Я тут смеялся и своим коллегам говорил, что вроде бы поработал уже, достаточно приобрёл опыта, пора бы получить миллионы и уехать работать на село, но по возрастному цензу я не попадаю», – рассказывает хирург с 29‑летним стажем из Старой Руссы, депутат Новгородской областной думы Александр Кашицын. Когда программа «Земский доктор» только стартовала, принять в ней участие могли врачи не старше 35 лет.
В дальнейшем возрастной ценз постепенно поднимали – и в 2016 году он составил уже 50 лет. Но «за бортом» программы даже при этой планке остаётся значительное число российских врачей. Почти каждый третий доктор в нашей стране уже отметил 55‑летие.
Быть может, селу и нужны исключительно молодые специалисты? В городе у пациента есть хотя бы маленький, но выбор. Сельский терапевт, кардиолог или гастроэнтеролог чаще всего единственный в своём роде. Единственная надежда для больного. Молодому человеку, вчерашнему ординатору, ещё не наработавшему собственной практики, будет трудно соответствовать этой роли. Опасаясь навредить больному, он будет писать направления в «вышестоящие» медицинские учреждения.
Вспоминается старый советский фильм «Медовый месяц». Выпускница Ленинградского мединститута вместе с мужем уезжает в Сибирь. В конце первого рабочего дня молодая доктор плачет: «Я всех отправила в район!» И если бы не поддержка опытной медсестры…
А больной в район не поедет
«Чему они учатся? Они учатся писать направления. Поэтому нужно всё-таки пересмотреть формацию подготовки врачей-миллионщиков, чтобы на первичном уровне они проходили подготовку», – советует Александр Кашицын.
«Молодому врачу дают миллион, а он – птенец неоперившийся, ему страшно, – разделяет точку зрения коллеги заведующая учебной частью кафедры внутренних болезней МГМСУ Юлия Булдакова. – Мы ему говорим: «Мы тебе миллион дадим, наверное, это заменит твои знания? Давай поезжай, действительно пиши направления и рассылай своих больных куда угодно». А больной никуда не поедет. У него денег на автобус нет, билет стоит 100 рублей до города. Вот и всё здравоохранение кончилось на этом».
Созидаем и… рушим
Миллион для сельского врача – важная часть решения проблемы. Но в здравоохранении складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, привлечение специалистов, жильё и подъёмные для них, с другой – закрытие больниц, поликлиник, ФАПов и даже родильных домов. А ещё – мизерная заработная плата и штрафы от страховых компаний. Например, за то, что в день проверки медкарты не оказалось в регистратуре. Или за «необоснованную» госпитализацию экстренного пациента. Заставить или… мотивировать?
Небольшие населённые пункты стареют. Как и само здравоохранение. «Больницы у нас делят на три категории: первая, вторая, третья. Первая категория – это больницы сельских поселений. Вторая категория – так называемые ГОБУЗ, которые взяли на себя обслуживание близлежащих районов. И третья категория – областные учреждения. В соответствии с категориями и финансирование, и оплата труда, – поясняет Александр Кашицын. – Могу понять тех молодых специалистов, которые, окончив вузы, не хотят ехать работать в больницы первой и второй категории. Там не платят. Отсюда и кадровая составляющая. В поликлиниках даже межрайонных центров ведут приём фельдшеры. О каком качестве здравоохранения мы можем вести разговор?»
Чтобы выжить, врачи уходят в частные клиники. Складывается та самая ситуация, о которой говорил одиннадцать лет назад английский премьер. Но, быть может, стоит не заставлять вернуться в государственную медицину, а привлечь туда? Создать приемлемые условия для работы?
И, наверное, не «оптимизировать» сельскую поликлинику, а разрешить специалисту с 30‑летним опытом устроиться на работу поближе к природе. Для молодых врачей-миллионщиков опытный доктор станет наставником…
Комментарий специалиста
Юрий Комаров, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, член Комитета гражданских инициатив:
– Ситуация в здравоохранении настолько плоха, а разрушение системы достигло таких размеров, что в поисках выхода из создавшегося положения Минздрав РФ мечется из стороны в сторону, не имея «царя в голове», т. е. внятной и обоснованной стратегии развития.
К этим шараханьям относятся проведение скайпа в каждую избу, завиральные медицинские стандарты, цепляние за наполовину утонувшую систему ОМС, которой почему-то нет в армии, правоохранительных органах, судебной системе, попытка государственно-частного партнёрства, т. е. недопустимое проникновение в жизненно важные сферы частного капитала, внедрение аутсорсинга в работу «скорой помощи», что приведёт к росту смертности, и др.
К числу таких нововведений можно отнести и систему направления врача на село, т. е. в те места, откуда врачей вместе с фельдшерами, акушерками и медсёстрами изжили, позакрывав нерентабельные с позиции нынешних чиновников больницы, роддома, амбулатории, ФАПы. Согласно не вполне грамотному ФЗ № 326 (часть 12 статьи 51) врачи до 50 лет, прибывшие на село или в посёлок, получат единовременную выплату в 1 млн рублей, 60% из которых предоставит фонд ОМС, а остальные – местный бюджет. Наивно считается, что таким образом на селе можно будет дополнительно трудоустроить более 5000 врачей. Однако некоторые из врачей, поверивших этому обещанию, утонули в судах, добиваясь положенных выплат.
Политика государства заключается в том, чтобы деньгами откупиться от проблем пациентов и врачей, вместо того чтобы их решать и систематически заниматься ими. Так произошло, например, с материнским капиталом. Вместо того чтобы постоянно заниматься проблемами матерей с детьми и создавать для работающих мам все необходимые условия, в том числе повысить пособие на детей от 1,5 года.
Во Франции ещё со времён Шарля де Голля это целая система со 100%-ным обеспечением детскими дошкольными учреждениями, вплоть до ежемесячного пособия работающей матери для найма няни для ребёнка. У нас откупаются от них материнским капиталом. Аналогичная картина и с врачами на селе. Вместо подъёмных, помощи в переезде, предоставления жилья, оплаченных коммунальных услуг и помощи в развитии приусадебного хозяйства, льготного повышения квалификации и творческого роста, льгот для детей и т. д. предусмотрено разовое выделение 1 млн рублей. Этим государство откупается от значимой для страны проблемы, не собираясь ею заниматься постоянно. В целом на программу «Земский доктор» выделено 3,2 млрд рублей.
По весьма скромным оценкам, в здравоохранении в целом не хватает 115 тыс. врачей и медсестёр. Ставится вопрос о том, как вернуть врачей в больницы. Ежегодно медицинские вузы заканчивают 20 тыс. человек, но треть из них вообще уходят из профессии, а остальные пытаются устроиться в городских частных клиниках. Хотя существует слабо контролируемая попытка запрета выпускникам в течение 5 лет работать в частных структурах. Кроме зарплаты врачей отпугивают усиленный прессинг чиновников, систематический формальный контроль за их работой со стороны проверяющих органов, сложности профессионального роста, полная зависимость от руководства и т. п. Примерно то же самое можно сказать и о московской коммерческой программе «Доктор рядом», которую возглавил мало что в ней понимающий математик-финансист. Фактически это должна быть ПМСП (первичная медико-санитарная помощь) с врачом общей практики.
Но как правильно это всё должно быть организовано, пока является большой загадкой для наших медицинских чиновников, что приведёт к полной дискредитации весьма прогрессивной системы. Из изложенного следует, что не всё упирается в деньги, главное заключается в правильной организации всей системы здравоохранения.
www.aif.ru
Оптимизация ОМС: государство увеличит эффективность медицины
В настоящее время в России идет дискуссия об оптимизации системы обязательного медицинского страхования – считает заведующий кафедрой менеджмента РЭУ им. Г.В.Плеханова, профессор Константин Ордов.
В России началась дискуссия по системе гражданской медицины
Таким образом, Константин Васильевич прокомментировал информацию о том, что Минфин, Центробанк РФ и крупные страховые компании обсуждают перспективы реформы системы обязательного медицинского страхования.
Данная реформа подразумевает, что часть ответственности государства за здоровье граждан может быть перемещена на страховые компании, поскольку в Минфине считают, что роль этих структур в данной отрасли недостаточна, поскольку на практике они только пропускают через себя финансовые средства и анализируют поступившие счета.
В результате, в России количество услуг и их характер определяются непрозрачно, что порождает «конфликт интересов».
«На текущий момент эта проблема для России не является острой, поэтому у нас есть определенное время для того, чтобы в данном вопросе выработать оптимальное решение. Все это связано с проблемой снижающихся доходов федерального бюджета и дефицитом возможностей увеличить финансовую поддержку медицины», - заключает Ордов.
Россия должна выполнить все свои социальные программы
Тем не менее, как замечает эксперт, наше государство постоянно подтверждает обязательства по выполнению всех социальных программ, поэтому неудивительно, что сегодня в России просчитываются варианты для оптимизации таких расходов.
«Все это следует из того, что государство не собирается отказываться от своего статуса гаранта минимального набора медицинских услуг, которые любой гражданин России может получить, находясь в любой точке нашей страны. При этом, в России происходят и негативные процессы – сокращается количество деревень, возрастает проблема с доступностью медицины, что требует новых затрат и увеличивает весь комплекс проблем данной отрасли», - констатирует Ордов.
Все это коррелирует с тенденцией, что все большее количество медицинских услуг становится платным – даже в бюджетных учреждениях, поэтому это и есть та проблема, которую в данном вопросе хочет решить российское правительство.
«В то же время, чтобы решить эту проблему – необходимо понять, сколько услуг должно быть гарантированно со стороны государства и сколько на это потребуется средств. При этом, в то же время, нужно исходить и из того, что государство в рамках этой системы является в первую очередь источником для доплаты «разницы», - резюмирует Ордов.
В России многие граждане не платят налоги в социальные фонды
На практике, как и с Пенсионным фондом России, федеральный бюджет в гражданской медицине просто компенсирует тот ежегодный дефицит, который имеют эти структуры между своими реальными расходами и доходами.
«Ведь в рамках обязательного медицинского страхования с российских граждан собираются налоги – каждый из работников в России делает отчисления со своей заработной платы в этот фонд. Понятно, что эти взносы не вычитаются из заработной платы, а их делает работодатель, но все равно – это стандартный налоговый пакет физических лиц. После этого на данные средства и оказываются медицинские услуги населению, а дефицит доходов и расходов покрывает федеральный бюджет», - заключает Ордов.
И здесь нельзя пройти мимо проблемы, что эти взносы платят далеко не все граждане России – достаточно вспомнить про то, что где-то треть зарплатного фонда в России находится в теневой экономике. Вследствие этого, некоторые граждане вообще ничего не платят в фонд ОМС – из-за этого и были предложения обложить обязательным налогом официально неработающих.
«Число таких работников нетрудоспособного возраста достаточно велика – достаточно посмотреть ту информацию, которую постоянно публикует Минтруд, в которой говорится о целых 15 процентах. Эти люди не платят налоги в федеральный бюджет, но, при этом, пользуются полным пакетом стандартных социальных услуг», - констатирует Ордов.
Государство хочет увеличить эффективность медицинской системы
Это ставит серьезные проблемы перед государством, которое должно обеспечить хотя бы минимальный, а лучше – комфортный уровень медицинских услуг для граждан, но которое не дополучает для этого целевых налоговых доходов, что является серьезной проблемой для отечественного бюджета, особенно в эпоху экономических неурядиц.
«Из-за этого и возникает необходимость сделать структуру доходов российской медицины сбалансированной. Это нужно для того, чтобы не бюджет здесь доплачивал, а нашлись какие-то другие дополнительные источники доходов. На практике все это может привести к некоторому увеличению налогового бремени на медицину», - резюмирует Ордов.
Естественно, это только часть возможного решения, поскольку даже большее количество денег не решит эту проблему по той причине, что отечественная гражданская медицина с экономической точки зрения недостаточно эффективна.
«В этом плане страховые компании могут стать эффективным инструментом, поскольку они являются коммерческими организациями и по этой причине больше заинтересованы в получении финансового результата. Это на практике означает оказание качественных и относительно недорогих услуг. Соответственно, здесь, если они сэкономили – разницу оставляют себе, а если потратили больше, то ничего не получают и все издержки покрывают ссобственными средствами», - заключает Ордов.
Другой вопрос, что речь идет о медицине, причем в такой специфической стране, как Россия, поэтому для того, чтобы ввести даже рудименты таких мер в данную систему, нужно все рассчитать и тщательно взвесить любые «за и против».
«В любом случае, бюджетные средства никогда не расходуются высокоэффективно, если речь не идет о каком-то особом прокурорском надзоре и прочем в этом духе. Так что, с одной стороны разговор идет об увеличении налоговых выплат, а с другой – в переложении части ответственности на негосударственные структуры», - констатирует Ордов.
Читайте нас в Яндексе
Автор: Дмитрий Сикорский
rueconomics.ru
«Оптимизация» медицины. Почему деньги на проекты есть, а на лечение - нет? | Здравоохранение | Общество
Недавно экс-министр здравоохранения, а ныне глава Счётной палаты Т. Голикова заявила, что качество и доступность медуслуг могут резко ухудшиться с 2014 г.
В ответ нынешний министр В. Скворцова успокоила: в 2014 г. денег хватит, их даже больше, чем в прошлом, однако в 2015-2016 гг. ситуация может стать менее благополучной. И это чистая правда, судя по тому, с какой скоростью деньги уплывают налево.Буквально на днях выявлены многомиллионные хищения бюджетных средств, принадлежащих Минздраву, сообщается на сайте МВД РФ. Руководство ФГБУ «ГНЦ дерматовенерологии и косметологии» перечислило почти 90 млн руб. за ремонт своего нижегородского филиала.
Реально по заключению экспертизы он стоил около 4 млн. Разница в почти 86 млн руб. направлялась на счета фиктивных организаций-субподрядчиков, а потом обналичивалась и присваивалась. Но есть и вполне законные способы увода денег.
А пользы - ноль
«Даже если министру дали больше денег в правительстве, это не значит, что их станет больше в больницах, - говорит Павел Воробьёв, профессор, член исполкома Пироговского движения врачей России. - Огромные суммы уходят на различные проекты. Кабинеты здоровья - это просто бездонная бочка. Программу всеобщей диспансеризации, которая признана неэффективной во всём мире, у нас упорно продолжают развивать. Тотальная маммография, тотальное обследование на рак простаты...
Деньги потратят на миллионы обследований, выявят несколько десятков больных. А чем будут их лечить? Программа вакцинации от гриппа сожрёт огромные деньги, а пользы - ноль. Во всём мире проводится независимая клинико-экономическая оценка медицинских технологий, прежде чем вкладывать деньги. Если убрать хотя бы несколько бесполезных проектов, высвободятся большие деньги. Но опять вопрос: куда они пойдут? Больницы оснащают навороченным оборудованием вроде томографов, но нет бесплатных лекарств для диабетиков, лечения больных гипертонией. Это позор! Дайте людям деньги на обычные лекарства!»
Разные игры
Со стороны Минздрава всё чаще звучит - «оптимизация». И хотя ни в каких документах министерства вы не найдёте прямых указаний на то, что надо сокращать койки, закрывать больницы и роддома в городках и посёлках, на деле именно это и происходит.
Более того, теперь, оказывается, негласно введены нормы госпитализации с тем же диагнозом. Первый раз примут в больницу бесплатно, а случится рецидив - пациенту придётся платить.«У меня было направление в одну из федеральных клиник, - рассказывает пенсионерка из Москвы Лидия Ивановна. - Но случился приступ, и меня по «скорой» увезли в больницу. Острые симптомы сняли, а когда пришло время ложиться в федеральную клинику, от меня потребовали выписку из городской больницы: мол, если за последние 3 месяца в больнице уже лежали, то бесплатно не положат».
Любой, кто хоть раз в жизни вынужден был обратиться к врачам по серьёзному поводу, подтвердит: найти знающего врача - редкая удача.
А иначе даже простое удаление гланд, как для дочери Марины Янковской из Подмосковья, может закончиться трагедией: во время операции ребёнку из-за начавшегося кровотечения ввели препарат, вызвавший кому и смерть мозга.
Жительница Тверской области пришла к врачу: мол, выписанные таблетки от высокого давления не помогают. Врач полез в Интернет (!), пытаясь найти информацию, как лечить трудную пациентку. Но позвольте, куда деваются те стобалльники, которые валом идут из школ в медвузы, - именно в них самые высокие конкурсы? Почему после вузов они превращаются в непрофессионалов?
«Профессия врача требует постоянного обучения, безнадёжно отстать можно быстро: появляются новые лекарства и рекомендации по лечению.
Но в России врач подтверждает квалификацию 1 раз в 5 лет, да и это зачастую сводится к формальности, - делится Артём Долецкий, доцент кафедры профилактической и неотложной кардиологии Первого МГМУ им. Сеченова, к. м. н. - В Европе, США и Канаде есть система непрерывного образования: конференции, лекции, школы, онлайн-курсы - их надо посещать в течение года, чтобы в следующем продлить свою лицензию.
Это держит врача в хорошем образовательном тонусе».
Проблемой повышения качества медицинского образования озаботились чиновники, начали проводить переговоры и конференции - видимо, скоро нас ждёт очередная бесполезная программа. Но пока мы с чиновниками играем в разные игры.Одним нужны нацпроекты и стратегии, а другим - здоровье и нормальная медицина.
Главная проблема нашей медицины?
- Бесконечное реформирование - 36% (153 голоса)
- Кадры - 32% (150 голосов)
- Дефицит финансов - 18% (81 голос)
- Устаревшие методы лечения - 14% (63 голоса)
Всего голосов: 447
Смотрите также:
www.aif.ru
Оптимизация здравоохранения или населения? | РВС
22 марта председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила, что существующая в РФ система финансирования здравоохранения глубоко порочна. Потому что «страховые компании… это просто „прокладки“ по перекачиванию средств граждан… в медучреждения».
Полностью поддерживаю выступление Матвиенко в том, что касается ненужности ОМС. Совершенно бесполезная структура, на содержание которой уходят немалые деньги, которых так не хватает больницам.
Контроль качества оказания лечебной помощи пациентам чисто формальный: лечили хорошо и выписали раньше, чем установлено стандартом, — штраф; тяжелое течение заболевания потребовало более длительного пребывания на койке — штраф. В первом случае либо задерживают пациента до «норматива» без надобности, либо отпускают домой, а выписку из стационара оформляют в установленный стандартом срок — но в любом случае койка фактически не работает. Во втором случае вынуждены оформить выписку пациенту из стационара и тут же снова оформить госпитализацию.
Еще более бредовая ситуация с установленными сроками лечения пациентов в отделениях реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ), где концентрируются больные с наиболее тяжелыми, почти всегда сочетанными, формами заболеваний и травм. И потому, по мнению врачей-реаниматологов, прогнозировать длительность пребывания в ОРИТ и устанавливать нормативы, мягко говоря, бессмысленно.
Причем достижения медицины в лечении тяжелых больных ведут к уменьшению летальности, но часто удлиняют сроки пребывания в ОРИТ. Видим случаи, когда, стремясь избежать штрафных санкций со стороны ОМС, реанимационных больных переводят в профильные отделения раньше времени, что приводит к ухудшению состояния пациентов и возвращению их в ОРИТ. Чтобы избежать подобных ситуаций, врачи вынуждены по достижении сроков, установленных стандартами, оформлять документально перевод пациентов туда-обратно, не прерывая лечения. Кому нужен этот цирк?
Так же формально эксперты ОМС контролируют проведенное обследование, прописанное в стандарте (в том числе высокотехнологичное и дорогостоящее), — совершенно не вникая, нужно ли оно конкретному пациенту.
Впрочем, возвращение к прямому выделению средств из бюджета на лечение пациентов не решит всех проблем выстроенной системы. Но хотя бы уменьшит катастрофичное недофинансирование медицины в стране. Ведь что происходит сейчас.
Зарплаты большинства врачей и сестер в лечебных учреждениях Центрального федерального округа в 3-4 раза ниже, чем в Москве и Московской области. Это приводит к оттоку квалифицированных кадров из городских и районных больниц, станций скорой помощи. В Брянске на скорой помощи врачебных бригад почти не осталось.
Конечно, есть отделения, где «благодарности» пациентов поставлены «на поток», — и врачи отказываются от дежурств, которые раньше были существенным приработком. Есть также в Брянской области несколько отделений, где официальные доплаты за использование высоких технологий и интенсивность труда позволяют получать достойную зарплату и не нуждаться в совместительстве. Однако большинство врачей вынуждены искать совместительство.
В Брянске — областном центре — достаточно много опытных, высококвалифицированных «узких» специалистов ушли в частные медицинские центры и возвращаться в больницы, диспансеры и поликлиники не хотят: в частном секторе нагрузка значительно меньше, а зарплата выше.
Молодая генерация врачей просто называет пациентов клиентами и относится к ним соответствующе. Не видит страдающих людей — видит источник дохода. И то верно: других источников заработка у молодых медиков нет, зато есть семья, ипотека, секции и кружки для детей... Новая жизнь настала.
Что касается пациентов, то большинство их — люди с невысоким достатком. Они, скорее, заискивают перед врачами и уверены, что должны что-то заплатить, чем-то отблагодарить, — даже если им говорят, что этого делать не нужно. С другой стороны, молодые и среднего возраста пациенты с высоким уровнем доходов смотрят на врачей с пренебрежением, по принципу «любой каприз за мои деньги».
В итоге, в лечебных учреждениях врачи крайне зависимы от администрации (которая устанавливает премии и доплаты, закрывает глаза на поборы и сокращает штаты). Медики очень разнятся по уровню доходов (легальных и нелегальных), поэтому разобщены и не могут выступать единым фронтом за свои права. А ликвидированные на волне перестройки профсоюзные организации малочисленны и никакой роли не играют.
Странно предполагать, что приток дополнительных средств «вылечит» эти пороки, перешедшие в хроническую стадию.
Поэтому, когда председатель Совета Федерации заявляет «Зачем мы эти фонды насоздавали, давайте напрямую деньги перечислять из федерального, регионального бюджета [на лечение пациентов]. Все по-честному, все прозрачно», то есть говорит о возвращении к советской системе, а затем предлагает изучить зарубежный опыт — это «смешно». Потому что, ориентируясь именно на зарубежный опыт, уже почти 30 лет реформируют советское здравоохранение. Называя это оптимизацией.
Благодаря «оптимизации» во весь рост встала проблема коек.
Типичная центральная районная больница (ЦРБ) в Брянской области в конце 1980-х имела примерно 250 коек, из них хирургических и терапевтических по 60, остальные приходились на травматологические, гинекологические, инфекционные, педиатрические, ЛОР, офтальмологические, роддом. Во многих ЦРБ были отделения реанимации на 3-6 коек.
На сегодняшний день в такой больнице 65 коек плюс 12 коек дневного стационара. Конечно, за эти годы население районов уменьшилось, но уехали-то молодые и здоровые люди, а пожилые и хронические больные в большинстве своем остались — и именно они нуждаются в стационарных койках.
Министерская «оптимизация» совершенно не учитывает реальностей страны. Даже в крупных городах лечиться в поликлиниках и дневных стационарах тем пациентам, которые раньше лечились на стационарных койках, трудно. Трудно ежедневно добираться до лечебного учреждения и обратно — это ведь больные люди, в массе своей пожилые, с целым «букетом» заболеваний: ишемическая болезнь сердца, перенесенные инфаркты в анамнезе, сердечная недостаточность, хроническая обструктивная болезнь легких, бронхиальная астма, легочная недостаточность, последствия острых нарушений мозгового кровообращения (ОНМК), заболевания сосудов конечностей, артриты и артрозы, гипертоническая болезнь, язвенная болезнь и т. д. Причем эти заболевания находятся в стадии обострения — иначе бы люди не пошли лечиться.
Представьте их в метро, автобусах, маршрутках (зарплаты и пенсии не позволяют большинству 20-30 поездок на такси). Нередко приходилось видеть, как подобные пациенты теряли сознание и падали на пороге дневного стационара или процедурного кабинета. А дома им еще надо сходить за продуктами, приготовить еду, обслужить себя. Именно эти проблемы снимались стационарным лечением.
Теперь всё это спроецируйте на ЦРБ, где даже в районном центре практически нет общественного транспорта, а пенсии и зарплаты не позволяют даже думать о такси. Причем значительная часть пациентов ЦРБ живет в деревнях в 5-15-30 км от райцентра. Им как ежедневно добираться до поликлиники или дневного стационара?
Лето у нас короткое. Зато осенне-весенняя распутица и заметенные снегом зимние дороги между деревнями — когда санитарные УАЗики скорой помощи останавливаются в 200-500 метрах от домов и фельдшера по колено в снегу добираются до больного, а потом на носилках волокут его к машине — длятся долго.
Но ведь для этого и была развернута большая (по меркам Европы — весьма избыточная) сеть стационарных коек. Там обеспечивались лечение и уход за стариками и больными, страдающими хроническими заболеваниями в периоды обострений.
Да, конечно, не на всех направлениях деградация и развал. Есть заметные достижения в оказании высокотехнологичной медицинской помощи — создание сосудистых центров резко уменьшило смертность от инфарктов миокарда и острых нарушений ритма сердца, улучшились результаты лечения ОНМК. Множество проблем снимают перинатальные центры.
Но лечение «банальных», «рутинных» заболеваний резко ухудшилось из-за сокращения стационарных коек и, соответственно, ставок врачей и медсестер. Кстати, сокращение коечного фонда в ЦРБ привело к ликвидации отделений реанимации. Там, где счет времени идет на минуты, теперь приходится ожидать приезда врача-реаниматолога из областного центра или соседнего района от 40 минут до 3 часов.
Сейчас в одной из ЦРБ из трех респираторов (аппаратов искусственной вентиляции легких) работает только один — и тот останавливается каждые 10-15 минут. Анестезиолога нет уже несколько лет — для экстренных операций привозят из соседнего района. Из ЦРБ в областной центр приходится перевозить нетранспортабельных по всем канонам пациентов. Естественно, довозят не всегда.
Поэтому в том, что чиновники успешно оптимизируют систему здравоохранения, сомнений нет. Вот только с целями этой оптимизации большинство россиян никогда не согласится.
rvs.su
Родить нельзя погодить, или Оптимизация медицины
"Оптимизация" государственной медицины вызвала среди населения возмущение: что проку жителю села в том, что за 150 километров от его жилья построят современный медицинский центр, если ради этого закрыли доступную больницу или родильный дом? Что стоит за термином "модернизация здравоохранения" и чем она обернется для простого россиянина?
Отечественная медицина долгие годы по праву считалась одной из лучших в мире. Прежде всего, по такому важному параметру, как доступность для широких слоев населения. Системное формирование здравоохранения в России началось еще до революции — образ земского врача, спешащего сквозь пургу и снежные заносы до сих пор живет в народной памяти. Большевики подхватили идеи земской медицины, добились того, что в каждую деревню, в каждое село пришла современная медицинская помощь
После развала СССР старая система держалась долго, во многом благодаря личной самоотверженности медперсонала: получая мизерные зарплаты, они продолжали вести прием в кабинетах, в которых осыпались потолки и облезала краска. Не говоря уже о том, на каком оборудовании они работали, — об покупке даже новых инструментов не стоило и мечтать. Удивительно, но отечественная медицина сумела пережить самые страшные годы, когда экономику трясло и штормило, 90-е. Тогда бюджетникам пришлось очень тяжело. Тем не менее, многие остались на своих местах, словно солдаты, выполняющие свой долг. Перефразируя известное выражение, "врач в России — больше, чем врач".
И вот самые тяжелые годы миновали, в стране наступила относительная стабильность. Медики вздохнули с облегчением.
Но тут на российскую медицину обрушился удар с той стороны, откуда его не ждали: в недрах чиновничьих кабинетов вызрела идея модернизации системы здравоохранения. "Модернизация" — слово, которое рискует приобрести в устах населения такой же негативный оттенок, какой имело в свое время слово "демократия".
В данном случае, основной целью модернизации была объявлена оптимизация системы здравоохранения, должная привести к повышению ее эффективности.
Мол, в небольших населенных пунктах содержать медицинские учреждения нерентабельно. Их невозможно обеспечить современным оборудованием, поэтому надо закрыть, а их функции передать крупным больницам, поликлиникам и роддомам. Вроде, заботу о населении проявили, чтобы оно получало лишь высококвалифицированную помощь. Неважно, что не все смогут до нее добраться, учитывая уровень развития дорожной и транспортной инфраструктуры в российской глубинке.
Государственное здравоохранение начало постепенно сжиматься. В целях "оптимизации" стали закрывать дома престарелых, больницы, урезать персонал поликлиник. Эта тенденция нашла свое выражение и в другом виде: когда поликлинику не закрывают, но настолько сокращают специалистов, что посещать ее имеет смысл лишь для получения больничного листа в эпидемию гриппа и ОРВИ — работает только терапевт и хирург.
Особенно болезненная ситуация сложилась с роддомами. Широкий резонанс получила история с закрытием родильных домов в Ярославской области — были, к сожалению, даже жертвы, как среди новорожденных, так и среди рожениц. Беременных просто не успевали довозить до медучреждений, ведь ближние роддомы были на тот момент уже "оптимизированы".
В больницах сокращают медперсонал. Например, губернатор Челябинской области весной этого года заявил, что в регионе необходимо сокращать медицинский персонал среднего звена: он мотивировал это неэффективностью старой системы, в которой на одного врача приходится по 6-7 медсестер и другого персонала. Оказывается, нужно стремиться к показателю, когда врачи сами будут ставить капельницы и раздавать лекарства, как это происходит в других странах. Чиновник поставил в пример опыт одной частной клиники, в которой на одного врача приходится всего 0,7 остальных сотрудников — это пример высокой производительности труда по мнению главы региона.
На взгляд многих аналитиков, подобная стратегия региональных властей объясняется просто: медикам надо поднимать зарплаты, этого давно требует Центр. Вот и решили поднять зарплаты одним за счет увольнений других, возложив на оставшихся сотрудников обязанности всех сокращенных работников.
Впрочем, не все разделяют столь мрачные оценки. Эксперт по вопросам репродуктивного здоровья, член попечительского совета Движения "Матери России", акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук Борис Лордкипанидзе сказал "Правде.Ру", что считает меры по сокращению небольших медучреждений совершенно адекватными:
"Вся система модернизации здравоохранения направлена на укрупнение точек, которые будут пунктами оказания медицинской помощи. Расширяется сеть перинатальных центров, и в связи с этим перераспределяется и финансовая поддержка. Гораздо проще финансировать крупные учреждения, чем распределять эти потоки на мелкие, потому что на мелких деньги в большей степени теряются. Конечно, это затруднит очень многим жителям российских регионов получение доступной медицинской помощи, для многих это станет проблемой. Но существует и положительная сторона — крупные центры будут гораздо лучше оснащены, лучше смогут бороться с детской смертностью, чем какие-то отдаленные больницы, непонятно, как оснащенные, и в которых работают люди с непонятной квалификацией. Я приведу пример, когда была проведена вакцинация против туберкулеза, и дети получили огромную дозу препарата? Этот случай является последствием низкой квалификацией медицинских сотрудников. А в крупном центре такие ошибки будут сведены к минимуму, если уж люди туда доберутся, они смогут получить более квалифицированную помощь".
На вопрос, а разумнее ли оставить и мелкие, доступные центры, и при этом дополнительно оснащать крупные, врач ответил так: "Оставить и мелкие медицинские центры и при том развивать крупные нельзя: дело в том, что объемы финансирования здравоохранения будут постепенно снижаться. На финансирование здравоохранения сейчас закладываются меньшие суммы".
Лордкипанидзе объяснил, что сокращением финансирования объясняется и то, что теперь поток пациентов в поликлиниках будет сначала направляться к терапевту, и уже он будет решать, к какому узкому специалисту каждого направить. Или же будет лечить своими силами — многие заболевания, пока они находятся на начальной стадии, вполне может лечить терапевт. Такие меры должны снять чрезмерную нагрузку с профильных специалистов.
Интересно, а количество самих терапевтов будет увеличено? Или терапевтам придется задыхаться от гигантского потока пациентов, которые прежде распределялись по всем кабинетам?
Впрочем, эксперт отметил, что все-таки на государственном уровне понимают, что на местах были допущены определённые перегибы, и что открытие крупных медицинских учреждений не должно означать автоматическую ликвидацию всех родильных домов в области, к примеру. "Нужно стремится к золотой середине." — заключил он.
Относительно терапевтов — стоит вспомнить, какие огромные очереди выстраиваются к их кабинетам, чтобы понять, что если их нагрузят дополнительными пациентами, попасть на прием будет уже совсем проблематично. То есть, нужно расширять штат терапевтов. Будут ли это делать — вот в чем вопрос?
В Кировской области, к примеру, решили пойти таким путем — просто заставить все поликлиники региона работать шесть дней в неделю. Автором этой идеи на федеральном уровне выступила бывшая глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова. С одной стороны, это было бы действительно удобно для пациентов: ведь не всегда можно отпроситься на работе для похода к врачу. Но ведь увеличивать продолжительность приема стоило бы прежде всего за счет расширения штата сотрудников. Впрочем, кто-то может сослаться на то, что врачам сейчас увеличивают зарплаты… Отвечу: но ведь их нужно было и так давным давно повышать. Заставлять же врачей перерабатывать — не лучший вариант, и по отношению к самом врачам, и по отношению к пациентам: ведь перегруженному, уставшему врачу будет просто-напросто тяжело оказывать грамотную медицинскую помощь.
В итоге, можно прийти к выводу, что ситуация в российском здравоохранении неоднозначная. С одной стороны, действительно внедряются новые технологии, государство закупает для медицинских центров новейшую аппаратуру, готово платить большие зарплаты самым лучшим специалистам. Но с другой стороны, все эти блага оказываются просто недоступны для простого жителя провинции. А учитывая очень высокие цены на железнодорожный проезд на территории России, часто ездить в региональный центр житель села, получающий зарплату 5-6 тысяч рублей просто не в состоянии.
То есть, какие-то отдельные, прогрессивные медицинские центры не могут компенсировать старую, отлаженную систему, благодаря которой медицина пришла в каждый дом. Утопичность новых проектов реформирования системы здравоохранения бросается в глаза.
В своем последнем интервью для "Правды.Ру" бывший директор Республиканского центра репродукции человека и планирования семьи Минздрава РФ, доктор медицинских наук, профессор Андрей Степанович Акопян (А.Акопян скоропостижно скончался — ред.) заявил: "Есть нормативы, есть прогноз рождаемости на ближайшие годы, от него никуда не денешься. Логично будет наладить транспортировку больного в крупный роддом, чем содержать маленькие больницы в селах. Это надо делать потихонечку. Есть такая проблема — врачи закрывающихся больниц остаются без работы — надо решать вопросы по предоставлению им каких-то крупных компенсаций, либо выделять площади по развития малого медицинского бизнеса и предпринимательства. Дешевле сейчас самолет послать за больным, чем стоить центр. Люди все равно стремятся в Москву, живут у соседей, друзей, но лечатся в крупных городах".
Конечно, подобная позиция спорная: смело полагать, что за больными в глухие села кто-то будет высылать самолеты? Предложение перевести сельскую медицину на коммерческие рельсы тоже в одночасье не осуществишь, особенно учитывая, какого порядка зарплаты получает население российской провинции. А если у человека нет "друзей и родственников в Москве"? Что ему делать, умирать? Между прочим, в Конституции РФ зафиксировано право каждого гражданина на получение медицинской помощи. Почему житель села должен лишаться этого права? Конечно, это не вопрос к экспертам, это вопрос к государственной системе.
Относительно демографической динамики, на которую ссылаются некоторые эксперты, можно вспомнить ситуацию с детскими садами: когда-то, в период снижения рождаемости, детские сады по всей стране закрывали, продавали коммерсантам. В итоге сегодня мы получили сильнейший дефицит мест в детских садах, когда родителям приходится ставить ребенка на очередь в сад с самого рождения. Не получим ли мы через несколько лет аналогичную ситуацию с родильными домами и больницами?
Уже двадцать лет подряд слышатся причитания о том, что российское село опустело, вымерло. Из-за невыносимых условий жизни, из-за безработицы все, кто мог уже уехал в города. По интернету бродит немалое количество унылых фотографий разрушенных сел и деревень. Надо полагать, что закрытие "нерентабельных" больниц и поликлиник не поспособствует возрождению российской провинции, как, впрочем, и улучшению демографической ситуации в стране.
Как люди будут рожать, как они будут потом растить своих детей, если не будут иметь доступ к оперативной медицинской помощи, хотя бы даже и не высокотехнологичной? Будем питать надежды, что ситуация все-таки уравновесится в районе той самой "золотой середины", о которой упоминал Борис Лордкипанидзе.
Читайте самое интересное в рубрике "Общество"
Российская медицина впадёт в кому?
www.pravda.ru
развал по всем фронтам — CompromatWiki
Как долго продлится поэтапный развал российского здравоохранения?
Власти стыдливо умалчивают об итогах оптимизации здравоохранения, начавшейся более года назад
Реформирование медицины прошло уже три «круга ада».
Более года назад российская система здравоохранения окунулась в процесс «оптимизации». Как и многие другие преобразования последних лет в сфере медицины, оптимизация начиналась с помпой, но к каким итогам она привела, власти стыдливо умалчивают
Система здравоохранения, к которой мы привыкли, сегодняшними чиновниками называется устарелой и неэффективной. Однако это неправда. Система, существовавшая в Советском Союзе, была настолько эффективной и успешной, что её до сих пор стараются повторить в таких странах, как Франция и Германия, а система здравоохранения Великобритании, хоть и декларируется как самобытная, но в главных принципах опирается именно на наш, советский опыт.
Во всем мире наша система здравоохранения известна по имени своего основателя, врача и государственного деятеля Николая Семашко, который провозгласил главный принцип медицины: «каждый больной должен иметь максимальный доступ к самому широкому спектру медпомощи».
Для этого создавались поликлиники, с широким спектром врачей разных специальностей в штате, травматологические и фельдшерско-акушерские пункты, скорая помощь.
И действительно, всё было устроено так, чтобы человек, у которого вдруг приключилось какое-либо серьёзное недомогание, будь то гипертонический криз или резкая зубная боль, мог в кратчайшие сроки неподалеку от своего дома получить исчерпывающую врачебную помощь.
Казалось бы, это несомненный успех, и столь высокую планку надо только сохранять. Однако в нынешних реалиях произошло не улучшение, а ухудшение системы здравоохранения, настолько серьёзное, что этой проблемой озадачился даже Общероссийский народный фронт (ОНФ).
РАЗГРОМ ПО ВСЕМ ФРОНТАМ
Наиболее резонансно тема проваленной оптимизации прозвучала на сентябрьском форуме ОНФ, посвящённом здравоохранению. Там перед президентом были во всеуслышание перечислены 17 пунктов, по которым, как посчитали эксперты ОНФ, Минздрав не улучшил, а ухудшил ситуацию.
После того как медийное эхо этого мероприятия стихло, тема оптимизации системы здравоохранения как-то сошла на нет. Однако в ОНФ уверяют, что на самом деле помнят о задачах, стоящих перед Минздравом, а также о его обязательствах перед обществом.
«ОНФ опубликовал целый доклад, посвящённый тому, почему заявленные цели оптимизации не были достигнуты Минздравом, – пояснил газете «Совершенно секретно» руководитель Центра ОНФ по независимому мониторингу исполнения указов президента «Народная экспертиза» Николай Николаев. – В основу этого документа легли очень серьёзные социологические, статистические и другие исследования. Мы досконально знаем проблему. И неудача на первом этапе совсем не говорит, что мы не добьёмся того, чтобы медицина стала эффективнее, качественнее, доступнее. И сегодня, поверьте мне, мы прилагаем все усилия, чтобы ситуация в корне изменилась.
В частности, Народный фронт принял решение, что форум стал всего лишь первым шагом по контролю над ситуацией в сфере здравоохранения. Сейчас в рамках Фронта сформирован мониторинговый центр, который возглавил сопредседатель регионального штаба ОНФ в Забайкальском крае, заслуженный врач РФ, профессор Николай Говорин.
По словам Николая Николаева, работа ОНФ в этой сфере только начинается, и мониторинговая группа прекрасно знает, что на данный момент улучшения ситуации нет, происходит только усугубление проблем. Но исправление ошибок всегда требует немало времени и сил.
ПОЭТАПНЫЙ РАЗВАЛ
На сегодняшний момент наше здравоохранение прошло три полноценных круга ада: первый – волна капремонтов больниц и поликлиник. На это ушли огромные средства. Этот момент сначала не предвещал ничего плохого. Действительно, многие здания, их интерьеры и коммуникации производили удручающее впечатление, и привести их в порядок было оправданной мерой.
Вторым «кругом» стала модернизация, когда Минздрав начал массово закупать дорогостоящую медицинскую технику. И эта история уже начала вызывать недоумение.
Дорогостоящие томографы появились практически во всех райцентрах, а умеющие работать на них специалисты – нет. Справедливости ради стоит всё-таки сказать, что модернизация действительно вывела материально-техническую базу отечественной медицины на новый уровень, и очень многие врачи получили возможности, которые прежде ограничивались старым и скудным оборудованием. Но сказать, что средства были потрачены только на то, что было нужно и полезно, к сожалению, нельзя.
И вот наступил третий этап – оптимизация. Почему эти преобразования получили именно такое название – логического объяснения нет. Возможно, потому, что само слово несёт в себе целый ряд положительных значений. Это должно было хоть как-то завуалировать разрушительный характер этого начинания, который на деле обернулся массовым сокращением врачей, неприкаянностью пациентов и резким уменьшением возможностей по оказанию медицинских услуг простому населению.
НЕСТЕРПИМАЯ БОЛЬ
У Ники Поликарповой случилось обострение фронтита. Интернет и подружки пугали её чудовищной операцией на лице, и она на протяжении двух лет старалась лечить его антибиотиками. Но, в конце концов, они перестали действовать. Скрепя сердце Ника решилась на госпитализацию. Мучаясь нестерпимыми головными болями, она пришла в поликлинику в двух кварталах от её дома. По нынешним правилам с полисом ОМС можно прикрепиться к любому учреждению, и она посчитала, что получить направление не проблема.
Как оказалось, к этой поликлинике уже прикреплено огромное количество пациентов, и врачи были буквально в шаге от стачки. Тогда руководство усложнило процедуру прикрепления. Для этого надо было написать заявление на имя руководителя филиала и ждать неделю его решения.
«В регистратуре мне открыто сказали, что, скорее всего, мне откажут, – вспоминает Ника. – Я объяснила, что у меня нестерпимая боль и мне надо хотя бы на приём к специалисту. Мне было так плохо, что я была готова прямо там же лечь в неотложку и ехать в больницу. Из регистратуры меня отправили к дежурному терапевту, чтобы он определил, к какому специалисту мне идти. Откровенный маразм! Около часа я просидела в очереди, чтобы терапевт отправил меня к отоларингологу. Но чтобы попасть к не
compromatwiki.org
Оптимизация медицины вышла боком для больных
Экономия на здравохранении и сокращение сети лечебных учреждений становятся серьезной социальной проблемой. В ряде городов уже прошли акции протеста против закрытия роддомов и медпунктов. Общую картину сворачивания медицины в регионах врачи обсудили с чиновниками на прошедшем в конце минувшей недели в Москве круглом столе.
Оптимизация Минздравом так называемого коечного фонда обернулась тем, что содержание в малых населенных пунктах роддомов и больниц ради небольшого количества пациентов стало нерентабельным.
В круглом столе приняли участие президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль, медики, представители Минздрава. «Начиная с декабря 2012 года в российских регионах отмечается волна социального недовольства, связанная с сокращением числа роддомов, мест в больницах, поликлиник под предлогом «экономической неэффективности, – такую информацию представили участники стола. – А вместе с ними сокращаются и ставки врачей, среднего и младшего медицинского персонала. Только за прошлый год сменили сферу деятельности около 50 тысяч медицинских работников». Наиболее острая ситуация сложилась в Ярославской, Владимирской, Тверской, Ростовской, Волгоградской, Оренбургской, Астраханской, Ленинградской, Липецкой и других областях. Во многих городах уже прошли протесты жителей: «9 февраля одновременно в нескольких российских городах – Москве, Санкт-Петербурге, Владивостоке, Новосибирске, Омске, Ярославле, Ижевске – прошли митинги как врачей, так и граждан», – говорится в материалах, подготовленных участниками круглого стола и предоставленных «НГ». Выступления не были спонтанными, они были организованы общественными движениями.
Перечислим некоторые иллюстрации, которые тоже были предоставлены «НГ» участниками круглого стола: в деревне Итомля Тверской области закрывается единственная в радиусе 50 км больница; в селе Самарское Ростовской области закрылся роддом; во Владимирской области закрылось единственное в Коврове офтальмологическое отделение, сокращается штат персонала во всех больницах города и района; в Астрахани объявлено о закрытии хосписа, из него выселяют 20 стариков. «В Ижевске, – указано в материалах, – закрыли детский стационар, рассчитанный на 50 коек. 17 распределили по другим стационарам, 33 ликвидировали. В целом сейчас по городу и области дефицит врачей составляет около 50%. Нехватка врачей сказывается на качестве медицинской помощи». Еще одна иллюстрация: «На территории Волгоградской области также планируется произвести серьезное сокращение родильных домов. По некоторым данным, из 33 роддомов в сельских районах региона намерены оставить только восемь. Закрытие роддомов в сельских районах объясняется тем, что большинство сельских жительниц предпочитают рожать в городах, и поэтому содержание малозагруженных родильных стационаров становится излишне обременительным для региональной казны». То же самое происходит и в столице: за прошедший год в Москве закрылись роддом, детский глазной санаторий, инфекционный корпус городской больницы, «больница, лечившая половину «легочников» Москвы», урологическая больница.
Ранее «НГ» уже писала о сложной ситуации в Ярославской области, в которой закрылся ряд родильных отделений. Роженицы были вынуждены отправляться в роддома за несколько десятков километров от их места жительства – в крупные города. Проблемы с дорогами и специальным автотранспортом оборачивались тем, что кто-то рожал в дороге. Но комиссия Минздрава пришла к выводу, что местные власти поступили правильно. «Состояние ликвидируемых родильных отделений не соответствовало требованиям Порядка оказания акушерско-гинекологической помощи, в отдельных случаях не соблюдались элементарные санитарно-гигиенические нормы», – говорится на официальном сайте ведомства. Единственное, в чем провинились местные власти, – в неумении сформировать потоки пациентов, организовать транспортировку женщин в родильные отделения, провести разъяснительную работу. Парадокс, но Минздрав объясняет оптимизацию коечного фонда стремлением наладить доступ населения к качественной медицинской помощи, которая, видимо, есть только в крупных городах. Содержание больниц в малых населенных пунктах ради нескольких пациентов расценивается как нерентабельное, неэффективное. Чем вкладывать деньги в повышение качества медицины в этих небольших больницах, властям проще полностью их закрыть.
В Программе Минздрава по оказанию бесплатной медицинской помощи на 2013–2015 годы в качестве одного из критериев доступности качественной медицинской помощи указана «эффективность деятельности медицинских организаций», она определяется на основе «оценки выполнения функции врачебной деятельности, показателей рационального и целевого использования коечного фонда». Программа прописывает сокращение средних нормативов по койко-дням в расчете на одного жителя и одного застрахованного в системе обязательного медицинского страхования. На сайте Минздрава дается пояснение: «Сокращение объема стационарной медицинской помощи в субъекте возможно осуществлять за счет более эффективного использования коечного фонда (перепрофилизации и реструктуризации), сокращения средней длительности пребывания больного на койке в соответствии со стандартами медицинской помощи и увеличения оборота койки, а не за счет необоснованного сокращения коек». Но, как уточнили участники круглого стола, региональные программы модернизации здравоохранения подталкивают местных чиновников именно к сокращению коек. Количество коек должно соответствовать нормативам, количеству потенциальных пациентов. И когда в местной больнице ликвидируется чуть ли не весь коечный фонд – содержание полностью всего здания ради нескольких пациентов становится нерентабельным.
Леонид Рошаль высказался категорически против такого положения вещей, когда экономическая целесообразность становится главным аргументом в решении проблем в здравоохранении. Но он призвал не клеймить за допущенные ошибки действующее руководство ведомства, ведь во многом, как цитирует его слова агентство Regnum, «мы пожинаем сегодня плоды Зурабова и Голиковой». Представители Минздрава на круглом столе отделались лишь дежурными фразами. Замминистра здравоохранения Игорь Каграманян отметил, что «оптимизацию коечного фонда необходимо проводить без перегибов на местах». А директор департамента Минздрава Елена Байбарина добавила: «Есть роддома, где отсутствует канализация и горячая вода. Да, есть замечательные врачи, но они не могут, принимая роды дважды в месяц, отработать тот навык, который нужен акушеру. Я понимаю тех женщин, которые хотят, чтобы роддом был рядом. Но лучше проехать чуть дольше, чем приехать в роддом за пять минут и иметь риск неблагоприятного исхода при родах».
Анастасия Башкатова
Источник: przrf.ru
looprz.ru
