Сверхприбыльное товарищество. Cms максим бульба
В нашей юриспруденции ярко выражен приоритет формы над содержанием
Профессия юриста — это тяжелый, честный труд. Иногда достаточно изматывающий, так как требует серьезных интеллектуальных усилий. Такое напряжение — неотъемлемая часть работы, но когда задача, которой ты занимаешься, реализована, это стократно окупает любые усилия. Хочу отметить, что работать юристу следует непременно честно, так как именно такой подход окупается в долгосрочной перспективе. Не все это понимают: например, моя бабушка была уверена, что юристы только и делают, что обманывают людей.
Как правило, у юристов, работающих внутри компаний (так называемых "инхаусов"), профессиональных стрессов меньше, чем у юристов-консультантов. С другой стороны, у "консалтеров" куда больше возможностей для профессионального роста, расширения своих компетенций за счет большего разнообразия дел. Каждый выбирает сам, что ему ближе. Лично я всегда работал в консалтинге и мне кажется, что именно это направление мне подходит.
В российской юриспруденции ярко выражен приоритет формы над содержанием: чиновники склонны обращать больше внимания на запятые и форматирование, чем на суть документа. На западе все более разумно: если документы сделаны корректно, но, допустим, не хватает запятой, никто не укажет вам на дверь. В России не так: одних моих знакомых, например, заставили прошить документ, состоящий из одной страницы просто потому что такова была практика оформления документов в конкретном госучреждении.
В юриспруденции, как и в любой другой профессии, встречаются и профессионалы, и непрофессионалы, равно как порядочные и непорядочные люди. Я не склонен, например, обвинять всех судей в продажности, а чиновников — в некомпетентности. Более того, я лично знаю чиновников, которые дадут фору любому бизнес-юристу.
Я за стабильность. Сегодня законы все время дорабатываются, совершенствуются, уточняются. В этом нет ничего плохого, однако такой подход все-таки мешает работе, так как юрист не может быть уверен на 100 процентов, что за последнее время что-то не изменилось. Куда лучше сразу написать законы, которые не нуждаются в доработке, и применять их, ничего не меняя в них хотя бы несколько лет.
Мне кажется, что реализация инициативы Антона Иванова о введении в России прецедентного права на самом деле станет легитимизацией уже существующей практики. Сейчас решения судов высших инстанций de facto становятся разъясняющими указаниями для нижестоящих судов. Поэтому никакой особой революционности в этом шаге нет.
В российском законодательстве необходимо совершенствовать систему технического регулирования и сертификации. Цель максимум — упрощение всех подобных процедур: бизнес и юридическое сообщество скажут власти огромное спасибо. Реформы в этом направлении происходят с 2002 года, но еще есть, над чем работать.
Думаю, что для многих юристов логичное продолжение карьеры — создание собственного бизнеса в том числе и потому, что российскому адвокату сложно уйти на повышение в суд или прокуратуру. Однако навыки юриста не означают автоматического успеха на предпринимательской ниве.
Несмотря на то, что последнее время наблюдается тенденция гармонизации различных систем права, англо-саксонская модель при совершении сделок по слияниям и поглощениям и при регистрации бизнеса доминирует. Именно она предоставляет юрлицам самые лучшие возможности в сфере защиты своих интересов. Вряд ли в ближайшем будущем такое положение вещей изменится.
pravo.ru
|
«Третий антимонопольный пакет» одобрен Правительством Долгожданный «Третий антимонопольный пакет» поправок к Закону о защите конкуренции и сопутствующим нормативным актам был одобрен 28 июня 2011 г. Президиумом Правительства РФ и теперь к внесению в Государственную Думу. Принятие «Третьего антимонопольного пакета» и его вступление в силу ожидается осенью текущего года. Действующий Закон о защите конкуренции был принят пять лет назад и с тех пор испытал на себе уже две волны значительных и громких изменений: Первый и Второй антимонопольные пакеты. Почти два года прошло с момента вступления в силу Второго антимонопольного пакета, и практика показала, что необходим третий пакет поправок. Третий антимонопольный пакет в его текущей редакции включает изменения к Закону о защите конкуренции, Уголовному Кодексу, а также специальные поправки к иным отраслевым кодексам и законам Российской Федерации. Наиболее заметные из этих поправок в их действующей редакции изложены ниже.
Третий антимонопольный пакет также предусматривает ряд поправок, которые более подробно урегулируют процедуры определения монопольно высокой цены, согласованных действий, группы лиц, порядок обжалования процедуры торгов и процедуры заключения договоров по результатам торгов, а также порядок подачи ходатайств и уведомлений, предусмотренных антимонопольным законодательством. Все предлагаемые поправки являются попыткой заполнить пробелы в российском антимонопольном законодательстве, которые продолжают проявляться в ходе применения Закона о защите конкуренции в его действующей редакции. Рынок давно требует ответов на многие антимонопольные вопросы, которые антимонопольный орган до сих пор оставлял без ответа, однако, бизнес- и юридическое сообщество должны будут дождаться осени 2011, чтобы увидеть, насколько изменится законопроект после его принятия Государственной Думой. Иные антимонопольные события
Если у Вас возникнут какие-либо вопросы в связи с настоящим Информационным сообщением, пожалуйста, обращайтесь к экспертам фирмы CMS Максиму Бульбе или Евгении Рахманиной или к Вашему обычному контактному лицу в CMS в любое удобное для Вас время. |
www.cms-russia.info
Почему растет число картельных сговоров и что с этим делать: Деловой климат: Бизнес: Lenta.ru
Число выявленных в России в 2016 году картельных сговоров выросло в годовом выражении, по предварительным данным, на 30 процентов. Эксперты констатируют: бизнес не боится наказаний и часто успешно их избегает. Что делать в таком случае государству и есть ли эффективные способы борьбы с заговорщиками?
Антимонопольщики ежегодно выявляют около 600 разных антиконкурентных соглашений, в том числе с участием государственных органов власти, рассказал начальник управления по борьбе с картелями Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Андрей Тенишев. Еще в 2014-м году картели были «маленькие и скромные», а сейчас аппетиты растут. «Если раньше мы говорили, что одно антимонопольное дело — это один эпизод, максимум десять. Сейчас максимальное количество эпизодов в одном антимонопольном деле превышает 700», — объяснил Тенишев.
По данным ФАС, количество «картельных дел» за последние два года выросло: 497 в 2015 году против 410 в 2014 году. В то же время в ведомстве отметили, что число разбирательств по всем видам согласованных действий (по статье 14.32 КоАП) снижается. Так, в 2014 году служба возбудила 1451 дело, а в 2015 году — 1411 дел.
В 2016 году ФАС отчиталась о проверках и законченных расследованиях дел по нескольким крупным картелям. Среди них были, в частности, сговор при поставке лекарств на 700 аукционах для региональных больниц и поставке формы для силовых структур на 18 аукционах (на 3,5 миллиарда рублей). В декабре ведомство обнаружило картельный сговор с участием 28 компаний при поставках продовольствия для МВД России. Аукционы на поставку продовольствия для территориальных подразделений МВД России проводились в период 2013-2015 годов в рамках гособоронзаказа. Выяснилось, что при сговоре было проведено около 50 аукционов на общую сумму более 700 миллионов рублей.
В поле зрения ФАС попали не только российские компании. Так, в августе ведомство возбудило дело против группы лиц в составе ООО «Эппл Рус», Apple Holding B.V., Apple Sales Ireland, Apple Operations International, Apple Inc. Антимонопольщики выявили признаки координации ценообразования на территории России у распространителей iPhone, что стало причиной установления одинаковых розничных цен на эти смартфоны.
Руководитель Федеральной антимонопольной службы (ФАС) Игорь Артемьев
Фото: Алексей Дружинин / РИА Новости
В том же августе ФАС оштрафовала корпорацию Google на 438 миллионов рублей — годом ранее ведомство признало Google Inc. и Google Ireland Limited нарушителями закона о защите конкуренции в части злоупотребления доминирующим положением на рынке предустановленных мобильных приложений в России.
В ноябре этого года ФАС взялась за расследование в отношении южнокорейской SAMSUNG, которую заподозрили в договорных отношениях с российскими продавцами гаджетов и регулировании цен на смартфоны. Тогда же ведомство инициировало проверку компаний Lenovo и Hewlett-Packard (HP) по подозрению в координировании картельного сговора поставщиков оборудования для государственной автоматизированной системы (ГАС) «Выборы».
В общем-то, картельные сговоры — явление интернациональное и далеко не новое. Крупные корпорации попадались на этом не раз, но, как показывает практика, перспективы получения большой выгоды перевешивают риск быть пойманным и наказанным. Так, летом этого года Еврокомиссия, исполняющая функции антимонопольного регулятора Европейского союза, после пятилетнего расследования в отношении крупнейших производителей грузовиков Scania, Iveco, DAF, Volvo, Daimler и MAN (входит в концерн Volkswagen) выписала рекордный штраф за картельный сговор — 2,93 миллиарда евро. Как установил регулятор, автопроизводители в течение 14 лет (!) договаривались о повышении цен на грузовики при внедрении новых технологий по снижению вредных выбросов.
В итоге — подпорчена репутация, и штраф, конечно, велик, но на другой чаше весов — полтора десятка лет успешных продаж, да и в масштабах глобального бизнеса способность идти на противозаконные компромиссы далеко не всегда считается недостатком…
Можно ли с этим что-то сделать — хотя бы в масштабах страны? ФАС предложила увеличить штрафы. По мнению антимонопольного ведомства, нижний порог штрафа за картели для должностных лиц нужно поднять с 20 до 40 тысяч рублей и установить для них минимальный срок дисквалификации — один год. Для компаний предлагается поднять порог штрафа с одного до трех процентов выручки от реализации товара. Согласно действующей редакции статьи 14.32 КоАП санкции за все соглашения, включая картели, одинаковы: для должностных лиц — 20-50 тысяч рублей штрафа и до трех лет дисквалификации. Штраф для компаний составляет от одного до пяти процентов выручки, полученной от сделок с нарушениями.
Помогут ли высокие штрафы бороться с картельными сговорами? «Штрафы в отношении антимонопольного законодательства и так очень значительны, но, как показывает практика, это никого не останавливает», — говорит руководитель правового департамента HEADS Consulting Диана Маклозян. По словам эксперта, между фактом совершения правонарушения и его выявлением, как правило, проходит достаточно времени для того, чтобы нарушившее закон юрлицо было ликвидировано. Его учредителями и руководителями могут быть номинальные лица — то есть отвечать перед законом уже будет некому.
По мнению адвоката бюро «Деловой фарватер» Сергея Варламова, причина роста картельных сговоров — в отсутствии действительно эффективных мер воздействия на правонарушителей. Это касается как административной, так и уголовной ответственности. Так, размер административного штрафа при выявлении картельного сговора составляет один процент от выручки реализованного товара. «На первый взгляд размер применяемого административного взыскания может показаться достаточно высоким. С другой стороны, заключая картельные соглашения, компании, имеющие многомиллионный и даже многомиллиардный товарный и денежный обороты, скорее приобретают, нежели теряют. А приобретать есть что: это и колоссальные прибыли, и подавление внешней конкуренции, и раздел товарного рынка», — говорит эксперт.
Картельное соглашение, безусловно, связано с возможными рисками в будущем, однако эти риски являются осознанными, и лица, задействованные в картельном соглашении, готовы в случае выявления последнего вступить в длительный процесс невзаимовыгодного сотрудничества с антимонопольной службой. Причем, отмечает Сергей Варламов, как показывает практика, по крупным и резонансным делам, несмотря на их широчайшее освещение в СМИ, проигрывает судебные процессы, как правило, именно антимонопольная служба (например, картель «Уголь Кузбасса» — дело № А40-137755/2013; «Содовый картель» — дело № 305-АД14-3832, «Картель на рынке ПВХ» — дело № А40-35775/13, «Картель на рынке пангасиуса» — дело № 305-АД15-10488).
Фото: Николай Цыганов / «Коммерсантъ»
Многомиллионные штрафы о привлечении к административной ответственности успешно обжалуются компаниями в судебных инстанциях. «Суды, принимая решение об отмене постановлений о привлечении к административной ответственности, как правило, исходят из недоказанности картельного сговора», — говорит эксперт. Что же касается уголовной ответственности, то статья 178 Уголовного кодекса РФ, предусматривающая ответственность за свершение картельного сговора, на практике, по словам Сергея Варламова, применяется исключительно редко и в действительности практически не работает. «Неудивительно, что компании все чаще осознанно прибегают к такому радикальному способу извлечения сверхприбыли, как заключение картельного сговора, заранее зная, что могут успешно обжаловать постановления о привлечении к ответственности в суде», — резюмирует он.
Картельные соглашения можно обнаружить практически в любой отрасли. «Недобросовестная конкуренция, равно как и проблема злоупотребления доминирующим положением, пронизывает самые разные сферы экономики на разных уровнях — от бензоколонок, грузоперевозок или цен на смартфоны до стоимости обеда в терминале аэропорта», — говорит партнер юридической компании Orient Partners Илья Федотов. Но чаще всего антимонопольщики фиксируют их в области государственного оборонного заказа, фармацевтики (в части поддержания монопольно высоких цен на лекарственные препараты), в отраслях топливной промышленности. Кроме того, по словам Сергея Варламова, за последние годы было выявлено немало картельных соглашений в рыбном хозяйстве (часть из них так и не удалось доказать).
В то же время число раскрытых картельных сговоров на торгах увеличилось — во многом благодаря развитию технологий. Так, сейчас торги проводятся электронно, заявки подаются через интернет, и уже достаточно давно при участии ФАС проводятся проверки электронных заявок участников торгов, рассказывает глава практики антимонопольного права международной юридической фирмы CMS Максим Бульба. Одна из распространенных ситуаций, по его словам, следующая: если выясняется, что заявки поданы с одного IP-адреса (а такое на практике случается) участниками торгов, которые формально являются не связанными друг с другом лицами, проверка продолжается. ФАС проверяет информацию по торгам, в которых участвовали такие субъекты, анализирует их поведение. «Зачастую выясняется, что участники действовали единообразно на целой серии торгов и создавали условия для того, чтобы торги выиграл определенный участник (такие практики запрещены антимонопольным законодательством)», — объясняет эксперт.
По мнению Максима Бульбы, сейчас ответственность за нарушение антимонопольного законодательства и так весьма жесткая — оборотные штрафы или штрафы, рассчитанные в зависимости от объема соответствующих госзаказов. Однако более эффективным средством специалист считает ведение разъяснительной работы с бизнесом, так как зачастую бизнесмены даже не представляют себе, что их действия содержат признаки серьезного нарушения законодательства.
Фото: Евгений Павленко / «Коммерсантъ»
В целом же эксперты считают, что увеличение административных штрафов может оказаться эффективной мерой в борьбе с картелями в России. При этом надо учитывать, что заговорщиков не останавливают многомиллионные штрафы, поэтому наряду с увеличением порога административной ответственности следует налаживать применение уголовной ответственности, предусмотренной ст. 178 Уголовного кодекса РФ, считает Сергей Варламов: «Указанная статья из абстрактной должна превратиться в реальную и эффективно работающую. Возможное уголовное преследование в будущем может остановить предпринимателей от участия в картельном сговоре». Кроме того, по мнению эксперта, нужно модернизировать программу послабления наказаний, предусматривающую освобождение от ответственности в случае раскрытия картельного сговора. На Западе, по его словам, такая программа является достаточно эффективным способом раскрытия картельных сговоров, в ней принимают участие крупнейшие мировые корпорации. В России же лица, принимающие участие в картеле, «не спешат идти в ФАС и сдавать своих некогда партнеров».
По мнению Ильи Федотова, правильнее сегодня говорить о росте активности ФАС в борьбе с картелями, а не об увеличении количества картельных сговоров. «Монополизм и недобросовестная конкуренция являются старыми болезнями российской экономики, и какой-либо статистический учет количества нарушений антимонопольного законодательства вряд ли сегодня возможен. Следует рассуждать только о числе нарушений, выявленных антимонопольной службой, которое может составлять лишь небольшой процент от общей монополистической активности на рынках», — говорит он.
Эксперт считает, что государству следовало бы обратить внимание на криминологическую «теорию разбитых окон» и применить ее в сфере антимонопольной деятельности, значительно увеличив объем работы по мелким нарушениям — «для создания общей атмосферы недопустимости монополистической деятельности».
lenta.ru
